Шрифт:
Глава 1 - Предложение от которого нельзя отказаться.
Звонили ли вы хоть раз в двери роскошного особняка?
И мне ранее не доводилось.
Вот и сейчас стою перед резными воротами особняка Данилевских с колотящимся сердцем. Я такие дома только в кино видела... Как что-то из параллельной реальности. Колонны, лепнина, кованные узоры...
И не могу найти в себе решительности позвонить.
В интернете о Данилевских не так уж много информации. И все, что я нашла
Из фоток, где можно нормально разглядеть лица - у меня только парочка мажора Макса Данилевского.
Он тоже из параллельной реальности и красив "как Ален Делон". Фотки я заскринила из статьи о каком-то скандале с наркотиками, где говорилось о том, что он был задержан в клубе... Сегодня этой статьи тоже уже нет. Есть другие про этот эпизод, но уже без упоминания Данилевского.
Стою я здесь не одна. У ворот стоят ещё несколько похожих на стюардесс девушек. Аккуратненьких, зализанных, в пальто, перчаточках...
А мои белоснежные волосы беспощадно треплет ветер, намагничивая их об ветровку.
– Ты тоже на собеседование пришла?
– интересуется у меня одна.
– Нет... То есть да!
Настоящую причину я сказать не могу.
Настоящую причину я сжимаю в кулаке. Там фамилия "Данилевские" и этот адрес.
Ее мне отдала наша бывшая директриса из Интерната. Утверждая, что восемнадцать лет назад забрала меня лично оттуда новорожденным младенцем.
Только есть одно "но". Мария Васильевна ушла на пенсию в связи со здоровьем. У нее ментальные проблемы, Альцгеймера. И она не помнит почти ничего, и едва ли адекватна... И это может быть ее больной фантазией. Или, она могла меня с кем-то перепутать.
И все же, я здесь.
Зачем?
Не знаю... Не знаю. Но сердце моё сжимается и сбивается с ритма. Наверное, как у любого детдомовца, которому сказали, что у него есть родня и, возможно, живы родители.
Спектр чувств моих по этому поводу так широк, что я тоже немножечко сегодня с Альцгеймером - все забываю, много фантазирую и совершаю непроизвольные движения. То пытаюсь сбежать отсюда, то, наоборот.
И совсем ведь не факт, что я ребенок кого-то из Данилевских... Может, прислуга, может ещё кто-то.
А напрямую ведь спросишь, вряд ли ответят.
– От агентства??
– удивлённо.
– Мм... Нет. Сама по себе.
– Хм. Тебя не возьмут, - вежливо улыбается она.
– Не трать время.
– Почему?
– Для начала - очки... Мне пришлось операцию на глаза сделать, чтобы претендовать на должность. Вот, ещё одна попытка.
Поправляю свои ненавистные очки. Я знаю, что толстые линзы уродуют меня. Но без них я слепа как крот. И под мои линзы красивой оправы с моим бюджетом не подобрать.
– Может, и я сделаю, - пожимаю плечами.
Когда
– Все равно не возьмут.
– Почему?
– уже скорее из любопытства уточняю я.
– Софья Алексеевна не выносит... отклонений во внешности, - тактично намекает мне на мою белизну.
Я альбинос. У меня снижен меланин. Родилась я практически с бесцветной радужкой, потом она приобрела сиреневый оттенок. Цвет глаз, может быть, единственное, что я люблю в своей внешности.
– Понятно.
– Не обижайся. Просто ты потеряешь время.
– Окей... Я всё-таки подожду.
Попасть туда прислугой - это вариант. Можно другую прислугу порасспрашивать...
Дверь, рядом с воротами открывается, оттуда выходит строгая женщина в голубом костюме. Я подхожу ближе.
Осматривает нас внимательно.
– Добрый день, девушки. Нет...
– категорически отрицательно качает мне головой.
– Нет... и нет...
Бракует ещё двоих девушек.
– Вы и Вы - проходите.
– Извините!
– делаю шаг вперёд.
– Я могу увидеть кого-то из Данилевских?
– Я же сказала Вам - нет, - вежливо, но твердо режет она.
– Можешь!
– нахально мимо нее протискивается тот самый Макс.
Сложно не узнать...
Загорелый, белозубый, темноволосый. В навороченных кроссах, стильных джинсах. Рубашка на груди расстегнута ниже, чем стоило бы, в вырезе - цепь с подвеской.
От него пышет тестостероном и очень дорогим парфюмом. Ледяным и горячим одновременно. Эдакий гламурный подонок. Весь заряженный, энергичный, яркий.
Разводит театрально и со злым вызовом руки, типа смотри какой я красавчик, м?
– Или не тот Данилевский?!
– Максим Маркович...
– осуждающе шепчет ему тетка, пытаясь одергнуть.
– Да отьебитесь вы от меня все!
– психует он на неё.
Подходит к какому-то парню стоящему у дорогой тачки напротив их дома. Из окна машины музыка.
Саунд: Ofenbach — Be Mine
Смачно и демонстративно шлепаются руками.
– Короче... Типа я должен жениться, прикинь, Платоха?!
– Ахах!
– закатывается тот.
– И это ультиматум!
– Да ладно, отойдет ваша шальная императрица.
– Не в этот раз...
– прикуривает сигарету, выдыхая вверх дым.
– Я даже догадываюсь на ком... Но хер им.
Стою, слушаю чужой разговор, не в силах отвести взгляд от Данилевского. И ничего не могу поделать с тем, как мои глаза пожирают его уверенные вальяжные движения, уши - его надменные интонации и тембр.
Какой он... Из тех плохих мальчиков, по которым наши девочки часто вздыхали. И потом даже хвастались, если хоть раз были удостоены "перепихона". Не моя это история. Но глаз не отвести...