Александр Блок
Шрифт:
И вот — приближается Рок. В «снежной мгле поет рожок» пролетающего мотора; стучат шаги Командора. Из сказочной дали легенды звучат слова:
Ты звал меня на ужин — ЯДон-Жуан безмолвен. Тишина. Часы бьют в последний раз.
Донна Анна в смертный час твой встанет. Анна встанет в смертный час.Легенду о Дон-Жуане Блок воспринимает как трагедию совести. Изменив «Деве Света», герой попадает во власть темных сил. Последние часы его жизни— ночь: «ночное окно», «ночь глуха», «снежная мгла», «брызнув в ночь огнями», «бой ночных часов», «ночь бледна», «ночь мутна» — и только в мгновение смерти — рассвет. «В час рассвета» повторяется три раза, подготовляя конечную победу света:
«Анна встанет в смертный час».Борьба в душе изменника воплощена в образах — Рока-Командора и «Девы Света» — Донны Анны: ею определяется освещение поэмы: погружение мира в ночь, борьба тьмы со светом и в смерти— обещание воскресения (рассвет). Но мелькание образов и теней только поверхность: основа поэмы — звуковая и ритмическая ткань, подлинное музыкальное волшебство. Ограничимся несколькими элементарными наблюдениями. В самом звучании имени «Дон-Жуан» была дана Блоку звуковая программа стихотворения. Низкое, глухое «о» и широкое, открытое «а» (Дон-Жуан). Лейтмотивом «тьмы-Командора» становится «о», лейтмотивом «света» — Донны Анны — «а». В первых двух строках — уже соединены, как в музыкальной интродукции, оба мотива:
Тяжкий, плотный занавес у входа, За ночным окном — туман.«О» — это ночь, холод, смерть; к нему присоединяются еще более глухие и гулкие обертоны «у» и «ы»:
Холодно и пусто в пышной спальне, Слуги спят, и ночь глуха. [68] Чьи черты жестокие застыли?В этом царстве мрака обреченный герой бросает последний вызов Року: в низкие басы врывается резкая высокая нота — звук «и».
68
Мы останавливаемся только на ударных гласных, определяющих звуковую тональность стихотворения.
Звук этот, как оборвавшаяся струна, заглушается каменной поступью Командора:
Черный, тихий, как сова, мотор. Тихими, тяжелыми шагами В дом вступает Командор.Голос Рока — «о» торжествует (5 «о» на два «и»).
Целые строки инструментованы на «о»:
Словно хриплый бой ночных часов: Я пришол. А ты готов?Мотив света «а» звучит
Он вступает вместе с темой Донны Анны, сначала в сочетании с пронзительным высоким «и», потом с приглушенным, мертвенным «ы»:
Донна-Анна спит, скрестив на сердце руки, Донна-Анна видит сны…И дальше:
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле? Сладко ль видеть неземные сны?Командор стоит перед Дон-Жуаном. Умирая, изменник зовет возлюбленную:
Дева Света! Где ты, донна Анна? Анна! Анна! — Тишина.«А» уже господствует — звуки ночи (о, у, ы) исчезли. Но почему это торжествующее «а» соединено с «е» (три «е» в первой строчке)? У Блока нет «незначащих» звуков. И, перечитывая стихотворение, мы замечаем, что «е» прозвучало еще до появления Командора, как предвестие воскресения, как надежда на спасение:
Из страны блаженной, незнакомой, дальней Слышно пенье петуха.Пенье петуха из страны блаженной — мистически окрашивает звук «е». Вот почему в финале — побеждая все гулы и отзвуки ночи, победные трубы «а» включают в себя и мелодию «е»:
Донна-Анна в смертный час твой встанет. Анна встанет в смертный час.«Шаги Командора» — шедевр не только звука, но и ритма.
Совершенство его не в том, что в нем действительно слышится каменная поступь Командора — сначала издали, как глухие удары могильного заступа, потом все ближе, все грознее:
Тихими, тяжелыми шагами В дом вступает Командор.Такое звукоподражание для поэта несущественно. Особенность поэмы в другом. Блоку удалось изменить самую природу русского хорея; из легкого, крылатого, «пляшущего» напева он превратил его в мертвенно-грузный, еле ползущий по земле размер. В учебниках стихосложения нас учат, что русский язык не имеет долгих гласных. Блок различными приемами— скоплением согласных, расстановкой слов, паузами, логическим ударением создает долготу гласных. В таких строчках, как:
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле,или:
Анна, Анна, Тишина,или:
Анна встанет в смертный час —ударные «а» воспринимаются слухом и произносятся голосом, как долгие. Это подлинные хореи в античном смысле, т. е. сочетание долгого и краткого звука: Анна, сладко, встанет (— И). Нам уже приходилось указывать на особое звучание «а» в лирике Блока. В «Шагах Командора» оно раскрывается во всей патетической силе. Замедленность и утяжеленность ритма достигается не только долготой гласных, но и накоплением тонических ударений. В таких строчках, как: