Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру
Шрифт:
Месье Оленин, директор Академии, прослышал об этом приключении и о том, что несчастный кровельщик ничего не получил; пригласил Телушкина к себе и, попросив рассказать всю историю, представил его императору Николаю, который вручил крестьянину медаль и четыре тысячи рублей серебром. Обладатель таких денег, бедный Телушкин стал потерянным человеком. Раньше то ли было не на что, то ли в силу воздержанности, но он не пил. А с того дня не прекращал напиваться.
В России, к несчастью, пьянство в некотором роде поощряется правительством - производство вина и других крепких напитков, которыми спаивают русский народ, предоставлено спекуляторам, именуемым otkoupchiks – о т к у п щ и к а м и, - и поощряется следующим образом: чем больше народ пьет, тем больше дается
Вот Телушкин и занялся активно тем, чтобы прибавить барыша винному откупу. В результате, во время холерного бунта в 1831 году, находясь в состоянии полного опьянения, на Сенной площади, что стала главным театром этого события, он выбросил какого-то медика из окна пятого этажа. Хорош он был или нет как врач, но разбился насмерть.
Признанный одним из главарей бунта и виновным в трагическом падении врача из окна, Телушкин был приговорен к наказанию кнутом и Сибирью. Был бит кнутом и отбыл в Сибирь. Ясно, что о нем не было больше ни слуху ни духу.
После того, как переедешь деревянный мост и спустишься на набережную, вытянутую с востока на запад, первый зеленый массив, который встречаешь, это - Летний сад. На подъезде к нему нужно еще одолеть явно горбатый мост, переброшенный через речку Фонтанку.
Горбатый мост - тоже из трудов Петра I.
Однажды, когда он самолично правил экипажем, везя шефа полиции обедать в свой домик, о котором поговорим в свое время, и который не следует путать с его первым домиком, рядом с крепостью, сохраняемым сегодня под стеклом, деревянный мост через Фонтанку рухнул под санями императора. Император и шеф полиции, оба оказались в реке. Петр выбрался на берег, помог в том же шефу полиции; затем, видя, что тот вылезает по его стопам живой и невредимый, он хватает свою историческую трость, которой имел обыкновение наказывать, и, как следует, отлупил своего компаньона как шефа полиции, ответственного за несчастный случай на Фонтанке.
После административного палочного взыскания:
– А!
– сказал он, - пойдем теперь обедать; я вздул шефа полиции, но не моего гостя.
Легенда умалчивает, не пострадал ли аппетит гостя.
Летний сад – Люксембургский сад петербуржцев; у него прямоугольная форма, и с одной стороны он ограничен Фонтанкой, с другой - каналом. Внутри, как и снаружи, все - по шнуру.
Прогулка по саду была бы довольно грустной, если бы Екатерина не додумaлacь привнести туда немного Варшавы, чтобы поразвлечь гуляющих, то есть разместить там статуи и бюсты, взятые ею из варшавских публичных садов, после раздела Польши. Я не видел ничего более гротескного, чем вся эта коллекция мраморных богов, богинь и нимф с видом Помпадур, прическами на прямой пробор и губками сердечком. Среди прочих есть подмигивающее Сладострастье, смеющаяся Аврора и пожирающий своих детей Сатурн; они стоят того, чтобы ради них совершить три путешествия, подобных тому, какое совершил англичанин ради одной лишь решетки сада.
В числе польского мрамора, помещенного в русском саду, есть бюст Яна III Собеского, спасителя Вены.
Однажды, это было в 1855 году, император Николай, проходя Летним садом в сопровождении своего генерал-адъютанта графа Ржевуского - поляка, на что указывает его фамилия, остановился перед бюстом Собеского и после минуты его молчаливого созерцания, повернувшись к своему адъютанту:
– Знаешь ли ты, - спросил он, - кто, после Собеского, самый большой в мире глупец?
Адъютант, который затруднился остановить на ком-либо свой выбор, смотрел на императора, не зная, что ответить.
– Ладно, уж! Это я, - сказал Николай, - я, кто во второй раз спас Австрию!
В Летнем саду, если от входа с набережной повернуть налево, выходишь к небольшому дворцу Петра I, к тому самому, куда он направлялся обедать с шефом полиции, которого он отечески
Есть одно понятие, каковое необходимо уяснить, раз уж вы ступили на землю России; это - слово или, скорее, два слова na tchay - н а ч а й. Все равно, что bakchis - б а к ш и ш у людей Bocтoкa, trinkgeld – у немцев, le pourboire – у французов. Выражение na tchay – переводится буквально: Pour le th;!
Чай - национальный напиток русских. Нет ни одного дома в России, каким бы бедным он ни был, не имеющего son somavar – своего самовара, то есть медного прибора, в котором кипятят воду. Если голландцы опиваются огурцами, то русские крестьяне - горячей водой. Не улавливается никакого смысла в чае мужика и количестве полулитровых стаканов кипятка, потребляемого вприкуску с парой сахара, то есть с двумя кусочками сахара не более бобов, которые он почему-то не кладет в стакан - в России мужчины пьют чай из стаканов, а женщины из чашек; не знаю, откуда такое разделение, - но грызет, помаленьку прихлебывая чай. Сахар к чаю и есть то самое н а ч а й, что просит русский и просит к месту и не к месту, без повода и довода, ничего не предпринимая, чтобы н а ч а й заслужить, а как неаполитанец, движимый лишь одним: может быть, подадут. Русские говорят, что, когда бог создал славянина, славянин обернулся к богу, протягивая к нему руку:
– Ваше превосходительство, - сказал, - на чай, пожалуйста.
В 20 шагах от дома Петра I - погребальный памятник баснописцу Крылову. Пьедестал с четырех сторон украшен барельефами, сюжеты которых взяты из басен поэта; его окружают только животные: обезьяны, куры, черепахи, ящерицы, зайцы, собаки, ежи, аисты, лисицы - о которых он замолвил слово. Сам он сидит на чем-то вроде обломка скалы среди этих четвероногих, пернатых и рептилий. Памятник, что, помимо прочего, нехорош, имеет и другой недостаток: его местонахождение. Расположенный перед ватерклозетами, думаю, единственными во всем Санкт-Петербурге, он служит ориентиром этого полезного заведения.
Пусть нам позволят выйти в те же ворота, через которые мы попали в Летний сад, и проехать набережной до знаменитого памятника Суворову. Совсем не знаю, кем он рожден, и не желаю этого знать. Два слова только о том, кого он представляет.
Суворов популярен во Франции почти так же, как в России. Памяти месье де Мальборуха посвящена песня; мода обессмертила успехи победителя Макдональда и Жубера. Почти год носили сапоги а-ля Суворов.
Он был внуком Ивана Суворова, кремлевского священника. Этот поп принадлежал к тем, кто участвовал в заговоре царевны-интриганки Софьи, историю которой мы рассказали. Его сын начинал солдатом, стал офицером и, следовательно, дворянином и по служебной лестнице поднялся до звания генерал-аншефа. У второго Суворова в 1729 году родился сын, который стал бронзовым Ахиллом, предстающим вашему взору. Он достиг всего, чего можно достичь в России, если не делаешься императором.
Он дебютировал в Семилетней войне, что стоила нам Канады и Индии. Как бригадир он командовал штурмом Кракова, одержал победу над польской армией под Страловичами, разбил турок, поддерживаемых татарами и ногайцами, получил звание генерал-аншефа и губернатора Крыма; вместе с принцем Кобургским участвовал в сражениях под Фокшанами и Мартинештами, на Рымнике, взял Измаил, разгромил Костюшко под Мацеевицами и, после резни жителей предместья-Праги вошел в Варшаву.
В 1790 году он был послан Павлом в Италию с 30-тысячным русским корпусом. После битвы, что продолжалась три дня и три ночи, он прорвался через проход Треби, что прикрывал Макдональд; наконец, в Нови разбил французов и убил Шубера. Там он узнал, что в ущельях Швица и Гларнских Альп его лейтенанты (командиры частей, входящих в соединение под его началом) Корсаков и Желачич разбиты Лакурбом и Молитором. Непобедимый, веря в свою фортуну, он написал им тогда: