Александр I Благословенный
Шрифт:
В лицее, фактически под носом у главного самодержца, не стесняли вольный дух воспитанников. Но почему-то они не считали себя обязанными государю. Более того, в лицее ходила эпиграмма, авторство которой приписывают, конечно же, Пушкину, под названием «Двум Александрам Павловичам», один из которых – лицейский завхоз.
Романов и Зернов лихой,Вы сходны меж собою:Зернов! хромаешь ты ногой,Романов головою.Но что, найдуПоэт и царь не жаловали друг друга и позже. Говорят, что, прочитав стихотворение Пушкина «Деревня», Александр был растроган, восхищался тем, какие слова поэт нашел для трудовых людей, просил передать свою признательность автору. При этом опубликовано произведение было только после смерти Александра I. Это еще одно проявление загадочной двойственности русского императора, увы, не последнее в его биографии.
…Постепенно император, словно жалея о прежнем великодушии и под влиянием собственных настроений, все туже «завинчивал гайки» журналистам, литераторам и прочим вольнодумцам. Указом от 1 августа 1822 года были запрещены всякие тайные общества, в 1823 году вышел запрет на обучение в некоторых немецких университетах, а в мае 1824 года Министерство просвещения возглавил бывший адмирал и госсекретарь А. С. Шишков, который впоследствии прославился «чугунным» указом о цензуре.
Н. М. Карамзин. Худ. Ж. Дамон-Ортоланн
Издание книги «История Государства Российского»
Императорский Санкт-Петербургский университет
Царскосельский лицей
Пушкин на лицейском экзамене в январе 1815 г. Худ. И. Репин
«Гении зла и блага»: Аракчеев и Сперанский
Жизнь Александра Павловича уместилась не только между двумя заговорами, но и между двумя незаурядными людьми, имена которых стали символами совершенно противоположных идей и действий. Если одним из важных соавторов первых императорских указов был Михаил Михайлович Сперанский, то в конце царствования Александр находился под обаянием и влиянием Алексея Андреевича Аракчеева. Это общеизвестный факт, но не все знают, что не так уж далеко Сперанский и Аракчеев расходились, что первый, будучи в опале, обратился ко второму, и эти обращения возымели нужное действие. Аракчеев говорил о Михаиле Михайловиче: «Будь у меня треть его ума, я был бы великим человеком!» Согласитесь, такое мнение о Сперанском и такая самокритика вызывают симпатию к Аракчееву.
Оба пережили своего высокого покровителя, и оба же пользовались милостями следующего императора, Николая I. Этот противоречивый тандем – еще одна загадка «дней Александровых».
Михаил Сперанский (Третьяков) родился в 1772 году в семье священника, впоследствии более высокородные завистники презрительно называли его «попович».
Государственная карьера будущего министра началась у князя А. Б. Куракина. Вельможа получил должность генерал-прокурора у Павла I. К моменту воцарения Александра бывший домашний секретарь Сперанский уже был действительным статским советником, при этом, как свидетельствуют современники, он делал карьеру именно за счет выдающихся способностей, не льстил и не угодничал.
В начале «дней Александровых» Сперанский не только помогал в работе Негласного комитета, но и подготовил несколько самостоятельных политических записок: «О коренных законах государства», «О постепенности усовершения общественного», «О силе общественного мнения», «Ещё нечто о свободе и рабстве», «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России». Современники отмечали не только передовой взгляд Сперанского на внутриполитические проблемы, не только логичность изложения, но и его понятный деловой язык.
Личное знакомство государя и «поповича» относят к 1806 году, тогда же Сперанский получает «Владимира» третьей степени. Сперанский был введен в «Комитет для изыскания способов усовершенствования духовных училищ и к улучшению содержания духовенства» и сделал много полезного.
В конце 1808 года Александр I поручил Сперанскому разработку плана государственного преобразования России. В октябре 1809 года проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. По сути, это был прообраз Конституции, которая должна была превратить феодальную Россию в «нормальную» страну, с многоступенчатой системой выборов, с правами, правда не равными, для всех сословий, с разделением власти на законодательную, исполнительную и судебную. При этом документ был абсолютно промонархическим.
Проект встретил упорное противодействие сенаторов, министров и других высших сановников, и Александр I не решился его полностью реализовать. Это уже не был прежний молодой государь, любовавшийся собственным якобинством. К тому времени Александр получил чувствительный военный удар от Наполеона под Аустерлицем, отразившийся на популярности политики российского монарха.
Говорят, что Наполеон, увидавший Сперанского на свидании императоров в Эрфурте, шутя предложил Александру забрать к себе его министра в обмен на какое-нибудь королевство. Наверняка эта острота запала в душу мнительного государя. Достоверно известно, что Сперанский получил в награду от Наполеона за участие в сложных переговорах золотую табакерку (с портретом), усыпанную бриллиантами.
В январе 1810 года, при преобразовании Непременного совета в Государственный. Сперанский стал его главой, фактически вторым по влиянию человеком в государстве. Хоть и осторожные, но все-таки реформы, проводимые Михаилом Михайловичем, вызвали обширное недовольство со стороны дворянства и чиновничества. Мало кто понимал суть его планов, мало кто оценил финансовые реформы, позволившие «залатать казну», зато очень многие ненавидели Сперанского за его инновации в сфере присвоения чинов и получения за них всяческих благ.
Сперанский даже подавал в отставку, которую Александр не удовлетворил. В день своего 40-летия Сперанский был удостоен ордена Александра Невского, но по сдержанности церемонии было ясно, что «звезда» реформатора начинает тускнеть. Политическим противником Сперанского выступил и уважаемый императором Николай Карамзин, который лично представил государю свою «Записку о древней и новой России». Карамзин был убежден, что «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости», а еще большее зло – обучать добрый русский народ западноевропейским примерам. Считается, что эта «Записка» Карамзина сыграла решающую роль в отношении к Сперанскому, который позволял себе высказывать императору упреки за непоследовательность реформ. К тому же Александр I все время подозревал госсекретаря в симпатии к Наполеону. Буквально накануне Отечественной войны 1812 года Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей.