Александр II и его время: Кн. 2
Шрифт:
17 июня Австрия объявила войну Пруссии, а 20 июня в схватку против Австрии вступила Италия. Таким образом Австрия вынуждена была вести войну на два фронта — против Пруссии и Италии. Пруссия имела не только экономическое превосходство над Австрией, располагала густой железнодорожной сетью и телеграфом, обеспечившим быстрое отмобилизование и переброску войск. Ее армия была лучше обучена и вооружена новыми игольчатыми, заряжавшимися с казенной части ружьями системы Дрейзе, скорострельность которых была в 3 раза выше австрийских ружей, заряжавшихся с дула63.
Слабость вооруженных сил Австрии заключалась и в том, что значительная
В несколько дней сломив сопротивление австрийцев, пруссаки нанесли им жестокое поражение при Садовой (близ крепости Кёнигтрец). Молниеносный разгром Австрии насторожил все правительства.
11 (23) августа 1866 г. в Праге был подписан мирный договор между Пруссией и Австрией. Вена вынуждена была отказаться от своих притязаний на руководящую роль в германских делах и выйти из Германского союза.
Четыре немецких государства, боровшихся на стороне Австрии, — королевство Ганновер, курфюршество Гессен-Кассель, герцогство Нассау и город Франкфурт-на-Майне — были присоединены к Пруссии, и таким образом была устранена чересполосица, разделявшая западные и восточные владения прусской монархии. Пруссия превратилась в крупнейшую европейскую державу с 25-миллионным населением, ее территория увеличилась на 1500 кв. миль. В начале 1867 г. правительство Бисмарка добилось создания Северогерманского союза под эгидой Пруссии, в состав которого вошли 22 германских государства, расположенных к северу от реки Майн. Президентом Северогерманского союза стал прусский король. Германский союз, созданный решением Венского конгресса, при руководящей роли Австрии, перестал существовать64.
Германские государства, расположенные к югу от Майна, принуждены были заключить с Северогерманским союзом оборонительные и наступательные договоры.
Подписанный в октябре 1866 г. в Вене австро-итальянский мирный договор закрепил передачу Венецианской области Италии65.
Итак, была проведена серьезнейшая акция по пути объединения германских государств вокруг Пруссии.
Отношение России к победе Пруссии над Австрией было неоднозначным. С одной стороны, усиление Пруссии ослабляло позиции России на Балтике, ставило под угрозу западную границу страны. С другой стороны, разгром Австрии, соперницы России на Балканах, был ей выгоден. «Австрия теперь оказалась вне борьбы»66, — отмечал Горчаков.
Однако опасность дальнейшего усиления Берлина в Европе превышала выгоды от ослабления Вены. Для сохранения «равновесия» в Германии Петербург стремился удержать влияние Вены в южногерманских государствах, не вошедших в Северогерманский союз.
Горчакову было совершенно ясно, что осуществление планов Бисмарка «приведет к порабощению Пруссией всей Германии и полностью разрушит европейское равновесие»67.
Зимний дворец предложил державам опротестовать единоличные действия Пруссии и созвать конгресс, чтобы важные политические переустройства не совершались без участия Европы.
Париж и Лондон не поддержали предложение Петербурга, мотивируя это тем, что Венский договор 1815 г. неоднократно нарушался державами и ранее. Политика Наполеона III, выступившего с посредническими услугами для примирения воюющих сторон, создала положение, неблагоприятное для совместных дипломатических шагов держав. Россия не стала опротестовывать действия Пруссии, заняв, подобно Англии и Франции, позицию нейтралитета.
Берлинский
Бисмарк, зная о стремлении Петербурга освободиться от статей Парижского договора о нейтрализации Черного моря, предложил Мантейфелю поддержать эти планы при условии, если русское правительство само поставит этот вопрос. В результате переговоров Берлинский кабинет получил устную поддержку Зимнего дворца в его политике по воссоединению Германии под главенством Пруссии. Петербургу же была обещана помощь Пруссии в восточном вопросе.
В начале 1867 г. между Пруссией и Францией едва не разгорелась война из-за разногласий по поводу великого герцогства Люксембургского.
Герцогство было соединено личной унией с Нидерландами, а главный город его был занят прусским гарнизоном. Император Наполеон III задался целью присоединить Люксембург к Франции, добиваясь от нидерландского короля его уступки. Александр II приложил немало усилий для мирного разрешения спора посредством нейтрализации великого герцогства Люксембургского, которая и была утверждена Лондонской конференцией (договор 29 апреля (11 мая) 1867 г.)69.
3. Политика России в Европе в 70-х годах
Россия и франко-прусская война 1870—1871 гг.
В начале 70-х годов обстановка в Европе серьезно обострилась. Стремительно назревал конфликт между Пруссией и Францией. Бисмарк старался завершить объединение Германии под своей эгидой, отторгнуть от Франции рудоносные земли Эльзаса и Лотарингии, ослабить Вторую империю и ее влияние на континенте.
Наполеон III, напротив, пытался ослабить Пруссию, исключить возможность создания единой и сильной Германии, сохранить свою гегемонию в Европе, преодолеть глубокий кризис бонапартистского режима победоносной войной. Обе стороны готовили войну с 1867 г. Непосредственным поводом к столкновению послужил дипломатический конфликт между Францией и Пруссией из-за кандидатуры на испанский престол. 2 июля 1870 г. мадридский кабинет предложил вакантный трон в Испании родственнику Вильгельма I немецкому принцу Леопольду Гогенцоллерн-Зигмарингену70.
Согласие принца вызвало протест Тюильрийского двора, не хотевшего расширения влияния Пруссии в Европе. В этой ситуации Александр II, стремившийся предотвратить франко-прусскую войну, «советовал Вильгельму I предложить принцу Леопольду взять на себя инициативу и заявить, что он не будет царствовать в Испании...»71 Вильгельм I занял примирительную позицию. По его рекомендации Леопольд 12 июля отказался от испанской короны.
Казалось, Париж в этой дипломатической игре одержал победу. Однако Наполеон III, императрица Евгения72, многие политические и военные деятели Второй империи стояли за войну. Они расценили уступку Вильгельма I с кандидатурой Леопольда как показатель военной слабости Пруссии. В Париже повторяли слова военного министра Лебефа: «Прусская армия? Ее нет. Я ее отрицаю»73.