Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей
Шрифт:
Далее автор призывает финнов к защите своих рубежей:
Один Бог видит, Чего эта первая капля требует от нас и вас! Не мы начали эту несчастную битву, И не мы запятнали кровью красоту весны, И не мы помешали ее святому покою. Мы защищаем наше побережье И сражаемся за нашу страну, И не ляжет на нас позор Кровавого долга. И запутанные нити политики, Европу, Магомета — Мы всё забыли, Потому что с нами Финляндия! [31]31
Подстрочный перевод M. Витухновской-Кауппала. В то время самым авторитетным финским поэтом был Йохан Людвиг Рунеберг (Johan Ludvig Runeberg). Во время Крымской войны постаревший Рунеберг не писал ничего, что было бы связано с политикой.
Стихотворение Топелиуса было сигналом, что финнам следует ощущать эту войну, как свою. Ставший впоследствии финским признанным писателем и философом, Топелиус, правда, не хотел втягивать Финляндию в идейную войну против ислама, но в дальнейшем в народных представлениях эта тонкая градация исчезла.
Самый значительный морской успех Российской империи, 1854 г.
В разгар Крымской войны, 7 июня 1854 г., в порту Халкокари финского городка Коккола (по-шведски — Karleby, что соответствует тогдашнему русскому названию Гамлакарлебю), расположенного на западном побережье, состоялась битва, которая завершилась убедительной победой русско-финского оружия. Попытка двух английских военных кораблей высадить десант, для того чтобы уничтожить суда и склады древесины самой значительной гавани тогдашней Средней Остроботнии, закончилось для них полным поражением. Как минимум двадцать англичан погибло, и одна десантная лодка со всем экипажем была захвачена в плен. Военнопленные вместе с захваченной пушкой и флагом были торжественно провезены вдоль всего побережья Финляндии и доставлены в Петербург. Решающую роль в этой победе сыграли коккольские ополченцы со своей изобретательной военной стратегией.
К вопросу об истинном значении сражения при Халкокари для рождения финского государства пе обращаются почти никогда. Немногие финны, жившие за пределами Средней Остроботнии, хотя бы слышали об этом сражении, а те, кто хоть что-то об этом знает, думают, что это был маленький эпизод в глобальном противостоянии Англии и России. И все же эта битва является одним из коренных событий, отразившихся на том, что унификационная политика России в отношении Финляндии была прекращена. На следующем этапе Александр II продолжил линию укрепления финской автономии, следуя уже забытым моделям 1810-х гг.
При поверхностном взгляде сражение при Халкокари может действительно считаться незначительным — ведь число военных потерь не дотягивало до 50 человек! Но ведущий специалист по английским морским сражениям Эндрю Ламберт обратил внимание на то, что иерархия значимости сражений в Крымской войне была искажена в резуг ьтате преувеличенного внимания к числу их жертв. Это повлекло за собой перенесение центра тяжести на события в Крыму и, соответственно, инспирировало и само название войны. По мнению Ламберта, главным театром военных действий в Крымской войне было не Черное, а Балтийское море. Ведь Россия в любом случае пережила бы падение Крыма, а вот как насчет падения столицы? Эти рассуждения подводят нас к выводу, что финские сражения Крымской войны, несмотря на незначительное число жертв, были главным театром войны{464}.
Но психологическое значение победы при Халкокари было еще более важным. Успех самостоятельных военных действий финнов поднял их веру в себя. Как писал приват-доцент, будущий сенатор и министр Вяйно Валин (Vaino Wallin, позже — Войонмаа, Voionmaa), благодаря победе при Халкокари воинственный пыл финнов достиг апогея{465}. А кроме того, наконец-то для русской прессы нашлось что-то вдохновляющее, о чем можно было долго и восторженно писать, ощущая на своей стороне Бога, судьбу и историю. Вспомним, что за все время войны кроме сражения при Халкокари было только два события, столь же победных и пригодных для демонстрации успехов: Синопская морская битва в ноябре 1853 г. и захват Карса в 1855 г. Но в этих двух случаях, более масштабных в отличие от Халкокари, русские войска все же не сражались со своим главным и могучим противником — Англией, а били еще более консервативного и технологически отсталого, чем Россия, союзника Англии — Турцию. А для сверхдержавы своего времени, Англии, Халкокари был самым унизительным и печальным провалом за всю Крымскую войну. Командир британского Балтийского флота адмирал Чарльз Напьер (Charles Napier)
Теперь посмотрим, что писал по этому поводу полуофициальный рупор российского правительства, газета «Московские ведомости», в своем длинном рассказе о Халкокари в номере от 12 июня 1854 г. Эту статью целиком перепечатал также «Русский инвалид». Отметим при этом, что обычно для стиля обеих газет был характерен, как правило, деловой тон, лишенный экстатических и восторженных интонаций.
«Проехав почти вдоль всего Ботнического залива — от Або до Брагестада [32] , я имел удовольствие лично убедиться в тех чувствах пламенной любви к государю и искренней привязанности к России, какими теперь переполнены все сословия в Финляндии, без различия народности. Прежде между вазасскими шведами можно было, хоть изредка, встретить остатки некоторой симпатии к Швеции; но буря настоящей войны решительно искоренила и последние эти остатки, наполнив сердца всех финляндцев единодушною преданностию к престолу. Бедствия войны научают ценить благодеяния мира: вот почему настоящая война могла так усилить привязанность финляндцев к России, под покровительством которой они наслаждались миром столь продолжительным.
32
Abo, по-фински — Turku; Brahestad, по-фински — Raahe.
Вместе с чувствами любви и преданности к Всемилостивейшему ИМПЕРАТОРУ (как всегда выражаются финляндцы) пылает в их душе ожесточение на англичан, которые, “как настоящие разбойники, нападают на беззащитные города, жгут частную собственность и идут против Веры Христовой, поддерживают турка!” Можно сказать, что англичане в Брагестаде и в Улеаборге [33] зажгли неугасимую ненависть к ним народа и что черные пятна пожарища останутся черными пятнами на имени англичан и тогда, когда на месте сожженных верфей будут красоваться новые верфи и корабли. Все жители желают драться с англичанами, “стрелять тетеревей”, как иные выражаются иносказательно» [34] .
33
Uleaborg, по-фински — Oulu.
34
Барановский. Письмо из Финляндии //Русский инвалид. 1854. 4 июня. С. 1. Пока мы не можем определенно сказать, был ли этот Барановский тем самым Александром Николаевичем Барановским, который был столь важен для Александра II.
После этого текста следовал пространный рассказ о самой битве, в которую решил вмешаться даже сам Господь, наславший бурю, заставившую англичан отложить их выступление на один день. Это дало русским возможность успеть с доставкой легкой артиллерии из далекого гарнизона Baca (Vasa/Vaasa; на самом деле речь шла о гарнизоне в селе Нярпес/Narpes, по-фински — Narpio). Все происходило, как в сказке с хорошим концом, и закончилось громогласными криками «ура!», под которые уводили английских пленных и которые в финале усилились до еще более мощных восклицаний в честь императора {466} . [35]
35
Автор уже несколько лет по поручению магистрата города Коккола занимается поиском реликвий времен Крымской войны, связанных с битвой при Халкокари. Известно, что взятые в этой битве трофеи (военный флаг Великобритании и пушка) были торжественно перевезены в Петербург в 1854 г. В 1920-е гг. властям города Коккола сообщили, что можно послать делегацию с тем, чтобы провести переговоры о возможности передачи этих предметов. Но финские власти не разрешили тогда посещение такой делегацией Советской России. Так этот вопрос остался нерешенным до конца XX в. Автор обращался в Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, а также в Эрмитаж и из обоих музеев получил информацию о том, что эти реликвии в их фондах отсутствуют. Сейчас у автора есть гипотеза, что они могли бы находиться не там, где обычно хранятся военные трофеи. Возможно, Александр II в память об этом сражении хотел бы хранить эти предметы там, где он мог бы их видеть чаще, — может быть, в одном из дворцов. Автор будет благодарен за любую помощь в этом проекте.
Главный русский морской военный журнал «Морской сборник» дает ясное представление о том значении, которое русская пресса придавала сражению при Халкокари. Рассказ о сражении занимает в журнале целых 13 страниц {467} . [36] За весь 1854 г. в этом журнале ни один рассказ о сражении не был столь длинным. Это явно свидетельствует о том, что из всех военных морских событий того года бой при Халкокари был главным. Таким образом, не может быть никакого сомнения, что российские власти предержащие были в курсе событий в Коккола, и мы, нисколько не преувеличивая, можем предположить, что это повлияло на их представление о Финляндии. И особенно это касается бывшего тогда наследником престола Александра Николаевича, будущего императора Александра II, который в годы войны входил в группу наиболее влиятельных персон российской политики — тех, кто внимательно следил за событиями в Финляндии и отвечал за координацию общероссийской и финляндской политики.
36
Автор статьи — лейтенант Дрешер.