Александр Невский
Шрифт:
— Ну что с них взять, с бояр твоих?
— Вот то-то: есть что взять, да не выбьешь. Выпряглись бояре новгородские, забыли батюшкину руку. Ну да ничего, придет час — напомним. Не хотят с добра, с лиха запляшут.
Александр догадывался, кто мутит воду. Прокл Гостята все более и более сбивал на свою сторону бояр, все более и более наглел.
Одна надежда была на псковские стены.
Стены псковские не подвели, подвели бояре — сторонники посадника Твердилы Иванковича.
Подступив к Пскову, в первую неделю ливонские рыцари
— Весь град наш спасаючи, заложил пять человек. Не корысти ради, но лишь пользы для.
Лукавил посадник, ой как лукавил! Именно корысти ради он выдал немцам головой всех сторонников князя, своих врагов. И теперь уже никто не мог помешать ему сговариваться с немцами. Крепость стен и стойкость защитников города помогли Твердиле выговорить себе у рыцарей тут же должность — посадника псковского. А выговорив ее, Твердила открыл ворота Ордену.
Овладев почти без потерь Псковом, воспрянувшие от таких побед рыцари ринулись в загоны, грабя и убивая, насилуя и сжигая.
Боярский совет, собравшийся на Дворище, однако, не спешил с решением. Князь разгневался и наговорил боярам много неприятного.
— Чего же вы ждете? — кричал он. — Когда к святой Софии подступятся? Тогда поздно будет, господа новгородцы. Поздно.
Тут Александр Ярославич неожиданно умолк и, прищурившись, обвел бояр колючим взглядом, спросил вкрадчиво:
— Али, может, вы сами к тому ведете? А? Может, псковский посадник Твердила и вам путь указал?
— Бог с тобой, Александр Ярославич, — послышалось от окна. — Зачем же такая напраслина?
— Не напраслина. Вы, чай, не дети малые, понимаете, что еще неделю назад, собери мы полки, легче бы победу сотворили, потому как Псков еще наш был. А теперь? Нам вдвое больше сил понадобится, чтобы рыцарей прогнать.
— Вот-вот! — крикнул Гостята. — С такой силой, как у тебя на Неве была, и дурак бы победу сотворил. А ныне, может, еще и нас копьями вооружишь?
— Вас? — нахмурился князь, побледнев от оскорбления. — С такими-то пузами? Мне воины нужны, не чревоугодники.
— Так бери свою дружину, — продолжал язвить Гостята, — выходи во чисто поле да яви свое уменье.
Александр понял, что бояре сами лезут на ссору, дабы опять ничего не приговорить.
— Ну что ж, — вдруг заговорил князь спокойным ледяным голосом. — Вам, видно, князь нужен, который бы и с вами не ссорился, и с ливонцами бы ладил. Есть такой. Зовите. В обозе у магистра Ярослав Владимирович обретается. Псков уже немцам подарил, глядишь и вас на тареле им поднесет. Зовите. А я…
Князь сделал долгую паузу, чтобы весомее конец речи был, чтобы каждый услышал его.
— А я на сем кланяюсь вам и отъезжаю восвояси.
Александр Ярославич лишь ладонь к челу приложил и опустил ее, что и означало поклон оскорбившему его боярскому совету. Затем он повернулся кругом и быстро вышел.
На крыльце его догнал Степан Твердиславич, схватил за рукав, пошел рядом.
— Александр Ярославич, как же так… сразу?
— Токмо так, Степан Твердиславич, и надо. Во всем, не только в бою.
— Ну, может быть, уломали б их. Не все ж такие, как Гостята.
— Они не девки — уламывать их. Князь ратоборствовать должен, Степан Твердиславич, ратоборствовать, а не выпрашивать куны. И куны сии на их же защиту. Хватит. Надоело.
Увидев вышедшего князя, Светозар поехал ему навстречу, ведя в поводу княжеского коня. Александр, сев в седло, кивнул посаднику:
— Прощай, Степан Твердиславич, и помни: много голов великомудрых вознеслось над Новгородом. Добра не жди.
В сопровождении Светозара и отроков князь поскакал на Городище. А назавтра во главе младшей дружины он выехал из Новгорода и направился в сторону Владимира. Затяжелевшая княгиня Александра Брячиславна ехала в санях, укутанная в медвежью шубу. За ней тянулось еще несколько саней, в которых ехали ее девки и няньки.
Было морозно и ветрено. И солнце поднималось впереди холодное, неласковое.
XXI
ЗДРАВСТВУЙ, СТОРОНА РОДНАЯ
Великий князь Ярослав Всеволодич встретил сына ласково, хотя понимал, что место его не здесь, не во Владимире. Крепко обнялись они при встрече, расцеловались. Осторожно обнял великий князь невестку. Бросилась на грудь к старшему сыну Феодосья Игоревна. Княжич Андрей влетел с мороза раскрасневшийся, не скрывая восторга, суетился около, дожидаясь своей очереди обнять брата.
Александр знал, как осчастливить мальчика, кивнул Светозару. Тот тут же принес сверток, подал господину.
— А ну-ка, Андрей, примерь, — сказал Александр, разворачивая подарок.
Занялся дух у княжича, от счастья голова закружилась. В руках старший брат держал великолепный бахтерец с ослепительно сиявшими пластинами и короткий, но настоящий меч.
— Ой! — только и смог сказать мальчик. Схватил все в охапку, но уронил меч. Поднял его — выпустил бахтерец. Наконец ухватил все и побежал к лавке.
Кормилец Андрея, седой Зосима, помог княжичу снять кожушок и надеть прямо поверх кафтана бахтерец. Пристегнул меч, воскликнул искренне:
— Вот и воин, Андрей Ярославич. Настоящий воин. Хоть тут же на рать.
Пунцовый от охватившего его волнения, княжич взглянул на отца. Что кормилец говорил, то в счет не шло, мог и льстить старик, а вот что батюшка скажет?
— Ну что ж, ты прав, Зосима, — молвил великий князь. — Пора в поход отроку. Я в его годы уж в седле баюкался.