Александр Суворов
Шрифт:
– Я хочу быть при полку.
– Придет пора – и в полк возьмут…
– А где же мне учиться?
– Если учиться, ступай в полковую школу. Как раз она при осьмой роте. Поди спроси съезжую избу осьмой роты. Там тебе все объяснят толком.
Александр хотел идти.
– Постой-ка! – остановил его писарь. – Да у тебя есть в полку рука?
– Есть… Премьер-майор Соковнин Никита, моего батюшки приятель…
– Соковнин? Премьер-майор?! – воскликнул писарь, встав с табурета.
Все писаря вдруг поднялись от стола, вытянулись в струнку и повернулись к Александру.
Акинф
Смех и говор за дверью утихли. Акинф Петрович приоткрыл дверь.
Писаря расселись по табуретам за столами, зашуршали бумагами, заскрипели перьями.
Половинка двери распахнулась, Акинф Петрович крикнул торжественно:
– Солдат Суворов к премьер-майору!
Он пропустил Александра, закрыл за ним дверь и погрозил пальцем писарям.
В большой комнате, куда вошел Александр, облаком плавал трубочный дым. В углу, одетые в чехлы, стояли в стойке четыре знамени.
За большим столом, крытым зеленым сукном, сидел прямой и статный офицер, затянутый в мундир. Вокруг стола расположилась в расстегнутых мундирах молодежь и покуривала трубки.
– Здорово, богатырь! – улыбаясь Александру глазами, молвил Соковнин.
– Здравствуйте, сударь! – ответил, кланяясь, Александр.
Все рассмеялись.
– Не так, не так отвечаешь! – поправил Соковнин, разглядывая Александра. – Надо стоять прямо и отвечать: «Здравия желаю, ваше высокородие!» Как здоровье батюшки?
– Очень хорошо. И вам того же желаем, ваше высокородие! – вытягиваясь, ответил Александр.
Соковнин улыбнулся:
– Вижу, из тебя выйдет бравый солдат. Поди ко мне ближе. Это Василий Иванович тебя в полк послал?
– Нет, я сам, ваше высокородие.
– Давно ли в Москву возвратились?
– Сегодня утром.
– Вот как! И ты прямо в полк явился? Достойно похвалы. Чего ж ты хочешь?
– Нести службу ее величества, ваше высокородие.
– Так тебе ж, красавец, надо сначала учиться. Если хочешь, я велю записать тебя в полковую школу… Акинф Петрович! – крикнул Соковнин.
На зов вошел старый писарь. Он стоял у двери навытяжку.
– Вели записать солдата Суворова в полковую школу, в солдатский класс. Да погоди-ка… Ганнибал Абрам Петрович сказывал мне, что ты, Суворов, горазд в науках. Уж не записать ли тебя прямо в инженерный класс?
– Нет, сударь, сначала в солдатский класс.
– Быть по-твоему. Там и сверстники твои сидят. А теперь ступай домой.
– А сейчас в школу нельзя?
– Сейчас? Ну что ж, охота пуще неволи. Акинф Петрович, вели проводить его в школу…
– Конь у меня, – вспомнил Александр.
– Ты на коне? Коня поставь в денник [51] . Акинф Петрович, распорядись. Прощай, солдат! Служи, учись!
Александр поклонился.
– Говори: «Счастливо оставаться», – шепнул Александру Акинф Петрович.
– Счастливо оставаться, ваше высокородие!
Соковнин кивком отпустил Александра. После его выхода из присутствия там снова поднялись смех и говор.
В канцелярии
– Иванов!
51
Денник – просторное стойло в конюшне, где лошадь стоит без привязи.
– Есть!
– Отведи солдата Суворова в полковую школу, в солдатский класс. Скажи Бухгольцу – Соковнин приказал. Коня Суворова поставить в денник гренадерской роты. Дать овса. Вычистить. Осмотреть подковы.
– Он у меня не кован, – сказал Александр. – Из деревни…
– Не кован – подковать.
Писарь повел Александра из канцелярии вниз.
Караульные в сенях по-прежнему играли в шашки.
Увидев Александра, первый караульный сказал:
– Ага! Что я тебе говорил: наверх не ходить! Вот тебя сейчас и взгреют.
Писарь на ходу сказал:
– Евонный родитель премьер-майору друг и приятель…
– Вот те на! – воскликнул второй караульный. – Так ты ему, милый, не сказал, чаю, что я тебя за ухо драл?
– Сказал, – не останавливаясь, ответил Александр.
– Так! Стало быть, не тебя, а меня взгреют! – И, оборотясь к доске, караульный прибавил: – Тебе ходить.
На дворе Александр показал писарю Шермака. Некормленый конь грыз железную обивку коновязи, рыхля землю копытом.
– Велите, сударь, напоить коня. Я его прямо с ходу взял…
– Ладно. Что ты ездишь на неоседланном коне? Без седла и коню и всаднику тяжелей. Идем!
Глава четвертая
Полковая школа, куда писарь привел Суворова, помещалась в новой просторной двухэтажной избе.
Писарь ввел Александра прямо в солдатский класс, где шел урок арифметики. Он увидел перед собой несколько некрашеных длинных столов; за столами на скамьях сидели ученики.
Тут были и мальчики, и взрослые солдаты. Ученики скрипели грифелями по аспидным [52] доскам. Между столами расхаживал учитель в зеленом мундире. Размахивая ферулой [53] , он диктовал задачу:
52
Аспидный – черно-свинцового цвета.
53
Ферула – линейка, которой наказывали нерадивых учеников.
– Биль три бочка, полный вина. Один бочка пустой. Два – полный. Один – тридцать ведра. Второй – пятнадцать ведра. Третий – десять ведра. Написаль? Пустой бочка биль тридцать ведра. Так… Ты зашем пришель? – ткнув писаря в грудь ферулой, спросил учитель.
– По приказанию господина премьер-майора Соковнина пришел определить в школу солдата Суворова, – отрапортовал писарь.
Учитель легонько ударил Суворова ферулой по темени и воскликнул:
– О дурень! Какой ты есть зольдат?
– Конечно, я солдат.