Александр. Том 3

Ключевской Алекс

– Значит, нужно придумать, как помочь Аддингтону удержаться на своём посту, его величеству королю Георгу подольше оставаться у власти, и занять чем-то османов, чтобы им стало совершенно не до нас, – спокойно ответил Гольдберг.

Я же повернулся к нему. Долго смотрел, а потом махнул рукой.

– Идите уже отдыхать, Иван Савельевич.

Он вытянулся, поклонился и вышел из кабинета, оставив меня стоять возле печи.

Я смотрел на огонь и думал о несправедливости жизни. И ведь план по устранению слишком шустрого принца Уэльского сработал как надо, только почти ни к чему не привёл. Так, ладно, Саша, надо думать, как использовать сложившееся

положение. Потому что я не верю, что Наполеон никак не воспользуется этим срывом короля Георга. Не тот он человек. Ой, не тот! Мне же главное, чтобы вы вцепились друг в друга и предельно ослабили. И дали мне, Кутузову и Багратиону так необходимое нам время. Но я не знаю, что сейчас делать. Не знаю!

– Ваше величество, – дверь открылась, и в кабинет вошёл Скворцов. – Мудров Матвей Яковлевич хочет с вами поговорить. Он не просил заранее об аудиенции, и я не знаю…

– Что-то случилось? – я невольно нахмурился. – Что-то с её величеством?

– Матвей Яковлевич ничего подобного не говорил, – покачал головой Илья. – Ведь случись что с её величеством Елизаветой Алексеевной, он бы сразу так и сказал и ворвался бы к вам вовсе без доклада. Я это так понимаю.

– Ну хорошо, пускай заходит, – срочных дел на сегодня у меня не было, и я решил послушать, о чём мне хочет сказать Мудров. Нужно было отвлечься от мыслей об Англии, Наполеоне и всех союзничках и противниках вместе взятых, и разговор с врачом мог мне в этом помочь.

Матвей Яковлевич вошёл в кабинет и коротко поклонился. Его цепкий изучающий взгляд прошёлся по мне, и он сразу же заговорил, видимо, увидев на моём лице тень беспокойства.

– С её величеством всё в полном порядке, ваше величество. Я пришёл к вам поговорить совсем о другом.

– И о чём же вы хотите со мной поговорить, Матвей Яковлевич?

– Я пришёл просить разрешения вашего величества использовать кое-какие усовершенствования в войсках, – выпалил Мудров. – Всем нам давно известно, что большинство потерь армия несёт из-за болезней и раневой лихорадки, а также после того, как раны начинают гнить после операций.

– И вы нашли способ этого избежать? – спросил я, глядя ему прямо в глаза.

– Этого невозможно избежать полностью, ваше величество, – Мудров покачал головой. – Но вполне можно попробовать уменьшить ущерб.

– И что же вы придумали?

– О, я вовсе не один придумывал, – Мудров замахал руками. – Как я вам уже говорил, я служу в том числе и в госпитале здесь, в Москве. Правда, сейчас, после того как меня назначили лейб-медиком, времени для госпиталя катастрофически не хватает. Но я всё равно каждый день выкраиваю несколько часов, чтобы заниматься ещё и научными изысканиями. Простите, ваше величество, я волнуюсь, поэтому много говорю.

– Я вас не тороплю, Матвей Яковлевич, не надо волноваться, – подбодрил я врача.

– Помните тот случай в Твери, когда вы… хм… разбили случайно губу?

– Да, я прекрасно помню этот случай, – помог я ему.

– Вы тогда попросили у меня винный спирт, чтобы обработать рану. – Он вдохнул в грудь побольше воздуха и быстро проговорил: – Мы решили попробовать этот метод. Вы тогда посоветовали инструменты хирургические обрабатывать. Мы и это проверили, но пошли дальше и начали спиртом смазывать операционного поле.

– Дайте угадаю, раневой лихорадки и послеоперационной гнили стало меньше? – спросил я.

– В разы, ваше величество. И это поразительно! Мы хотим данные методы начать внедрять в армии.

– Внедряйте, –

сразу же разрешил я. Внезапно на меня обрушилась усталость. Мне стало плевать, что он обо мне сейчас подумает, и решил подкинуть ему ещё парочку идей. На этот раз напрямую, без всяких намёков. Раз уж они подошли к проблеме дезинфекции, то сами скоро к этому придут. Почему бы просто не ускорить процесс? – Да, Матвей Яковлевич. Мне внезапно пришла в голову странная мысль. А что если после использования инструментов следует их не только чистить, но и замачивать в гашёную известь? Даже не в неё, а в эту светлую жгучую воду, что наверху скапливается. Потом мыть и перед использованием спиртом обрабатывать.

О, я прекрасно знал, о чём говорил. Пришлось на заре карьеры с поставками медицинского оборудования работать, а там в спецификации этим замачиваниям и обработкам целые разделы посвящены. По типу «можно или нет».

– А почему вы думаете… – Мудров хлопнул себя по лбу. – Её же для отбеливания белья начали использовать! Точно! Не так давно, но всё же. И это довольно интересно. Потому можно же не только инструменты замачивать, но и перевязочный материал…

– Вы только к ране потом такую перевязку не приложите. Сожжёте же все результаты трудов хирурга, – хмыкнул я. – Лучше кипятите. А руки хирурги пускай моют и спиртом потом поливают. Вот от этого точно эффект будет. Да, кстати, а что вызывает это гниение ран?

– Этого точно никто не знает, – развёл руками Мудров.

– Ну так узнайте, – ответил я раздражённо. – Неужели это так трудно наковырять в ранах гнили и попытаться под микроскопом рассмотреть? Если уж в капле воды что-то удалось увидеть, то и здесь можно посмотреть. Неужели вам не любопытно? Мне вот очень.

– И что это даст? – Мудров нахмурился. – Даже если я увижу, что там действительно какие-то невидимые простым глазом организмы живут, как уже не раз предполагалось, что это даст? Это же… Он замер, а затем медленно произнёс: – Я понял. Вы правы, ваше величество. Это даст ответ на всё. Особенно если в разных раневых жидкостях организмы будут одинаковы. И что помешает мне плеснуть на них тот же спирт и посмотреть, как они отреагируют?

– Вот и я спрашиваю, что и кто вам помешает это выяснить? Только, Матвей Яковлевич, ради всех святых не проводите свои эксперименты во дворце. Приедем в Петербург, я даже профинансирую открытие специальной лаборатории, чтобы вы с другими учёными и врачами поливали этих созданий без помех и чем хотите. При условии, конечно, что вы их найдёте, – добавил я, чтобы немного остудить его пыл.

– Конечно, ваше величество. Я всё понимаю, – и Мудров поклонился.

– Вот и отлично, что понимаете. Да, вы разработали правила для слуг на кухне? Чтобы руки мыли и вообще всё мыли, разные доски использовали, и ни дай им бог больным к продуктам подойти, что на стол пойдут? – задал я интересующий меня вопрос.

– Да, ваше величество, – ответил Мудров. – И теперь я теряюсь в догадках, как этот опыт с дворцовых кухонь перенести на другие, особенно на те, где многим людям еду готовят?

– Сперанского подключите. Он должен тренироваться внедрять законы и правила в массы так, чтобы они соблюдались, – ответил я ему. – И, Матвей Яковлевич, когда эти правила в виде приказа составите, а я подпишу, то проверять пойдёте в Институт благородных девиц. Там всё равно скоро изменения в программе для воспитанниц начнутся. Так что для них одним изменением больше, одним меньше, уже не принципиально будет.