Александра

Ростов Олег

— Мне сон приснился. Иногда мне сняться вещие сны. Так вот, приснилось мне, что у тебя родиться два сына. Старшего назовёшь в честь отца своего, Иваном. Младшего — Юрием.

Он перестал есть, даже привстал, смотрел на меня своим пронзительным взглядом. Но я выдержала этот взгляд.

— Соломония родит мне детей?

— Не знаю, Государь. Соломония или другая. Ибо лика её не видела. Может Соломония, а может и другая женщина.

— Значит я не бесплоден?

— Нет, Государь. Я в этом уверена.

Я увидела в его глазах облегчение.

— Ты

ешь, Александра.

— Я ем, Государь. Скоро уже лопну. — Он усмехнулся.

— Не лопнешь. Попробуй перепелов. Может ещё вина?

— Спасибо, Государь. Но вина больше не нужно. Достаточно на сегодня. А перепелов, хорошо.

Стала есть перепела. Мяса мало. Кого там, но вкусно. Попробовав, кивнула Василию.

— И правда вкусно. Государь, хочу спросить тебя.

— Спрашивай.

— Почему засечную черту не делаешь?

— Какую черту? Где?

— По югу Руси. Тула может быть одним из опорных пунктов этой засечной черты. Вот смотри, там же леса густые. А татары, что крымчаки, что ногаи, ходят на Русь по Муравскому шляху и Изюмскому. Пройти через лес коннице очень трудно, практически невозможно. Там буреломы. Лошади себе все ноги переломают. Плюс в лесу не разогнаться. И луки плохо подходят, много в лесу не на стреляешь, особенно если сам попал в засаду. Татары ходят по дорогам через эти леса. Государь, сама матушка-природа здесь для тебя и державы твоей является оборонительным рубежом. На дорогах, сделать засеки, навалить деревья, поставить остроги, вырыть рвы и насыпать валы. Сделать земляные бастионы. Проходными оставить только несколько дорог, но и их укрепить. Для этого сил больших не нужно. Зато ты всегда будешь предупреждён. Всё мягкое подбрюшье Руси будет защищено. И чтобы прорывать в глубь твоих земель, татарам и ногаям нужно иметь большое войско, для преодоления засечной черты. Но даже если они и преодолеют, то ты уже будешь знать о том, что они идут, успеешь собрать войско и двинуться им на встречу. Остроги, земляные бастиона оснастить артиллерией. И создать вдоль этой черты цепь хорошо укреплённых опорных пунктов, которые будут связывать татар, не давая им двинуться широким потоком вглубь русских земель. Тула один из таких пунктов уже есть. Я создам ещё один, на землях Вяземских.

Василий есть совсем перестал. Смотрел на меня очень внимательно. Встал. Подошёл к одной из полок, взял оттуда какой-то свиток. Посмотрел на меня, кивнул на стол.

— Убери куда-нибудь вот эти блюда.

Я убрала их на пол. Освободила часть стола. Василий расправил свиток. Там была карта.

— Вот смотри. Это юг Руси, видишь?

— Вижу, Государь.

— Показывай, где бы ты поставила засечную черту?

Карта была довольно хорошая. Отмечены были реки, города и городки. Я в ней разобралась.

— Государь, где земли Вяземских?

Он указал пальцем на юго-восток от Тулы.

— Дон видишь? Его исток. Вот здесь. Там много земли, но она пустая. Практически безлюдная. Зато леса много. И руды там хорошие.

— Я поняла. Значит так, смотри, Государь. Начало у неё на Волге. Позади Переяславля-Залеского.

Походит здесь, доходит до Тулы. Дальше сюда, закрывает Козельск. И спускается ниже. Вот сюда.

Василий внимательно смотрел на карту. Потом взглянул на меня.

— Засечная черта значит?

— Да, Государь. Сам бог велит это сделать.

— Я обдумаю это. — Он опять посмотрел на карту. Взял свинцовое писало и начал вести линию на карте. Да, такие свинцовые стержни использовались тогда, как карандаш.

— Государь, черту лучше будет разбить на сегменты.

— На что?

— На куски. Между кусками оставить один проход. Всё остальное завалить деревьями и перекрыть рвами с валами. На каждый такой отрезок поставить старшего и организовать засечную стражу. Вооружать, по мимо обычного оружия, особенно топорами и пищалями.

Он кивнул, продолжая смотреть на карту. Потом скатал в свиток и положил на полку. Посмотрел на меня.

— Александра, что за одёжки на тебе? — Выражение его лица показывало, что он недоволен. Я бросила взгляд на себя. Что не так??? Вроде всё нормально. Посмотрела на Великого Князя.

— А что не так с моей одеждой?

— Ты меня спрашиваешь? Разве жёнка должна в таком ходить?

— А в чём я должна ходить? — Мамочка моя, дорогая! Начинается опять мозговыносительство. Но если другим я могла популярно объяснить, то с Василием такое точно не пройдёт. — Сарафан до пола, куча одежд, тоже до пола?

— А как ещё?

— Прости, Государь. Но что не так? Разве кто-то видит тело моё? На мне шаровары…

— Шаровары?!

— Да, шаровары. Красивые, в вышитых узорах. Многие женщины их носят. Сапоги. Всё скрыто.

— Какие это шаровары? Это больше на мужские портки похоже! То не вместно, для девы!

— Мужские портки хороши. В них удобно по лесу бегать и на коне скакать!

— На коне скакать! И саблей махать?

— Конечно.

— А это что такое на тебе?

— Чоба. — Сделала лицо невинным. Его глаза расширились.

— Чоба? Что-то не похожа она на чобу.

— Государь, это чоба, просто мы с Еленой её творчески переработали.

— Что сделали? Творчески? Это как? Что за слово такое, басурманское?

Чувствовала себя как на минном поле. Шаг влево, шаг вправо и всё, подорвусь на фиг. Спорить с Василием себе дороже. Он вообще не любит, когда ему кто-то перечит.

— Творчески, от слова творить, создавать. Просто шаровары слишком широкие. Не совсем удобно, тем более на шаровары я сапоги надеваю, до колен.

— Да интересные у тебя сапоги. А зачем на них медная скоба на носке?

— Государь, вот сам подумай, нападёт на меня тать шатучий, я ему пну таким сапогом между ног или в голень. Я там у меня медная набойка. Как ты думаешь, понравится такое?

Князь некоторое время смотрел на меня удивлённо. Потом его губы расплылись в улыбке, и он засмеялся.

— Думаю, не понравится. Особенно между ног.

Я тоже улыбалась. Перестав смеяться, он сказал:

— И всё же, Саша. Не вместно так для Рюриковны и царской дочери.