Александра
Шрифт:
На кончиках шпаг у нас были деревяные чопики, чтобы избежать травм, в случае укола. Мы выполняли упражнения. Наносили колющие удары, отбивали сами такие же, как шпагами, так и используя для этого и плащи, в том числе намотанные на руку. Слышались девичьи повизгивания. Вскоре, возле нашей площадки стали собираться зрители из числа немецкой элиты. Они пялились, переговаривались. Девчонки сначала начали комплексовать, но потом видя, что я не обращаю на зрительный зал никакого внимания, тоже успокоились. А Агнешка с Паулой наоборот, старались изо всех сил, даже иногда принимали провокационные позы, изгибаясь при нанесении того или иного удара или наоборот при защите. В итоге, выхватили от князя выговор и полоскание мозгов минут на пять. И вновь на площадке раздавался лязг шпаг и девичьи повизгивания. Закончив с занятиями со шпагами, взяли в руки палки. Увидела Ленку.
— О, посмотрите, Их Емпираторское Высочество соизволили явиться, немножечко размяться.
— Сань, ну не начинай. Давай лучше я тебя палкой поколочу, для разнообразия.
— Иди поколоти.
Мы встали друг против друга. Ленка плотоядно улыбалась. Палку держала, направив один конец на меня. Мы пошли по кругу, глядя друг на друга. Я держала палку одним концом вниз, опустив руку. Несмотря на то, что Елена была равнодушна к клинковому оружию, но иногда брала тренировочную палку в руки. Вот палкой махать ей нравилось.
Елена резко ударила, метя мне по правой руке, к которой была палка. Я успела блокировать и увести конец её палки в сторону. На обратном движении, хотела зарядить ей по бедру, но она отпрыгнула.
— Ваше Ампираторское Высочество, забодай меня комар, что-то медленно. Раньше успевала. — Съехидничала подруга. Я ей мило улыбнулась. Мы опять шли с ней по кругу, следя за друг другом. Потом она опять резко качнулась в мою сторону. Палки застучали друг о друга со звонким, сухим звуком. Наконец я поймала Ленку на очередном броске, палку её увела по дуге, крутанулась и зарядила ей по заднице.
— Ой! — Завопила она, роняя палку. Схватилась за зад. Смотрела на меня возмущённо. — Саня! Мне больно. Ты раньше меня так никогда не колотила!
— Всё, дорогая сестричка, бывает в первый раз. Палку подбери.
— Сань, ну ты хоть раз мне поддалась. Я бы тебя тоже по заду ударила. Ну пожалуйста.
— Иди давай, тренируйся. Поддаться ей.
Народ аплодировал. Однако не все. Ко мне подошёл герцог Ульрих Вюртембергский. Он насмешливо смотрел на меня.
— Что-то не так, герцог?
— Ваше Императорское Высочество. Я понимаю, когда Вы брали в руки оружие благородных людей. Шпаги. Но вот эти палки, это оружие черни, плебеев.
— И, герцог?
— Что и? Разве это не урон чести Порфирородных Принцесс из рода Нибелунгов?
Некоторое время я молчала, разглядывая этого представителя благородного стада самцов-аристократов. Улыбнулась ему.
— Я бы не стала с пренебрежение относится к любому оружию, герцог. Для меня нет разницы, чем меня могут искалечить или убить, вот такой палкой или мечом. А для Вас, герцог?
— Для меня лучше погибнуть от благородного меча.
— Даже если этот меч предварительно обмакнут в дерьмо? — В толпе высокородных аристократов послышался смех. Говорили мы с Ульрихом по-немецки. Ульрих поджал губы. Я продолжила, но снизила голос, специально, чтобы слышал только герцог. — То есть, Ваше Высочество, лёжа мертвым, вы будете удовлетворены, что вам вспороли живот мечом, а не проломили голову ударом конца вот такой палки? Оригинально, Ваше Высочество. Как я говорила уже, для меня лично, нет разницы в этом. Оружие, герцог, это оружие. И не важно кто им пользуется, благородный или простой смерд. Так как любое оружие изготовлено только для одной цели, нанесение максимального урона противнику. В идеале, это уничтожение противника, то есть его убийство. Ни для чего другого оружие не создаётся. И я предпочитаю в случае угрозы мне или моим близким людям уметь пользоваться любым видом оружия, без разницы, благородное это оружие или не благородное. Потому, что мёртвый враг, это мёртвый враг, который мне не причинит больше вреда. А чем убит, мне глубоко наплевать, Ваше Высочество. Например, мои солдаты стрелки, просто расстреляют, скачущих красиво и грозно, по гламурному рыцарей, с плюмажами и своими гербами на доспехах. Один, залп, второй залп, третий. А когда вся благородная конница ляжет, они спокойно, под барабанный бой, пойдут дальше такими же стройными рядами. И если кто из благородных рыцарей или аристократов ещё будет жив, то мои солдаты, не долго думая, просто ткнут его штыком и пойдут равнодушно шагнут вперёд. И солдатам всё равно будет, кто перед ним, барон, граф, герцог, курфюрст или даже король. А теперь ответь, ружья со штыками, это благородное оружие или нет? Ведь им у меня вооружены простые мужики из черни. А ответив на этот вопрос поймёшь, я надеюсь, Ульрих, можно ли вообще разделять оружие на благородное или не
— Герцог?
— Всё нормально, Ваше Императорское Высочество.
— Ну вот и хорошо.
Я вернулась к девушкам.
— Занятия окончены. Всем привести себя в порядок.
Баню строили ударными темпами. Я с удовольствием наблюдала. Одновременно готовились к пиру. Надели длинные нательные рубашки. Потом верхнюю рубаху, тоже длинную в пол, атласную. Поверх надели платья с разрезами по бокам до середины бедер. В эти разрезы при ходьбе был виден низ верхней атласной рубахи, точнее её подол. Рукавов не было у платьев. Это, кстати было ноу-хау, так как сейчас носили платья исключительно с длинными узкими рукавами до самых запястий. Поверх надели белые перчатки до локтей. На средний палец правой руки, поверх перчатки, надела перстень, подаренный мне Василием. Волосы укрыли платками-«барбетами». Я и Елена на платки сверху закрепили диадемы принцесс. Мне положен был шлейф по протоколу порядка четырёх метров. Пришлось сделать такой шлейф ещё в Москве, иначе меня бы не поняли в Европе, хотя мне этот шлейф, как зайцу стоп-сигнал. И тогда я вспомнила, как в своё время читала о том, что в 18 веке шлейфы стали просто пристёгивать к платьям. Что мы и сделали. Платья отдельно, шлейфы отдельно. Плюс к шлейфу, на нижнюю его сторону пришила специальную петлю, как это делали женщины в конце 19 века, чтобы во время танца хоть немного приподнимать его.
— Сань, — подводя губы сказала Ленка, — надеюсь там нормальная музыка будет?
— Конечно, нормальная. Средневековая, очень топовая. На выбор, рок-н-ролл, попса, рэп, тяжёлый рок.
— Сань, я уже обрыдалась от смеха. Я серьёзно?
— И я серьёзно. Ты какую музыку хочешь там услышать?
— Я не знаю. Ну, весёлую какую-нибудь.
— Хорошо. Закажем чижика-пыжика.
— Блин, Саня!
— Лен я не знаю, какая музыка будет. А уж какие танцы, я понятия не имею. Я по средневековым танцам совсем ноль. Помню только по фильму три мушкетёра Марлезонский балет.
— Сань, а чего делать? Запалимся.
— Не запалимся. Сейчас эпоха Возрождения. Так что, дорогая мы внесём свою лепту.
— Какую?
— Ты зря что ли учила Ваську вальс танцевать? Мы их с Иваном вместе учили. А ещё мои мальчишки тоже учились. Я их учила. Лучше всех Никиша танцует.
— То есть, будем вальс танцевать?
— Будем. Мне эти средневековые марлезоны с прыжками или что там у них, совершенно не интересны.
Сидели мы с Еленой в их с Василием комнате. Фрейлины одевались в той комнате, где мы с ними спали. Поэтому наш разговор они не слышали. Вскоре нас пригласили в большой зал замка.
Я шла первой, чуть приподняв подол платья, позади волочился шлейф. За мной шла Елена. Старалась не наступить на мой хвост. Фрейлины шли позади Елены. Сначала Ксения, как первая моя сержант-дама. За ней Паула и Агнеша последняя.
Герольд, перед тем, как мы зашли в зал, объявил:
— Их Императорские Высочества Порфирородные и Порфирогениты, принцессы Трапезундские, Византийские и Римские, Александра Комнина-Нибелунг и Елена Комнина-Нибелунг. — Герольд стукнул палкой с набалдашником об пол. Заиграла музыка. Мы с Еленой прошли в зал к собравшимся. Тут были все, кого нам с Ленкой представляли вчера. В зале был стол, расположенный буквой «Т». При входе в зал стояли солдаты корпуса с ружьями, прикладом опущенные на пол и с пристёгнутыми штыками. Охраной руководил Георг фон Фрундсберг. Мы с Еленой сели на два стула с высокими спинками. Правда моя спинка была выше, чем у Елены. Но подруга даже ухом не повела. Ей было глубоко наплевать. Фрейлины сели по бокам от нас. Василий за стол не садился. Он, в форме капитана Корпуса, стоял за нашими спинами. Тут же находились мои палатины и Ульрих фон Дениц. Ульрих был в красивых церемониальных доспехах и с мечом. Меч держал в обеих руках, уперев его остриём в пол.