Александра
Шрифт:
— Это же не всё? — Задал вопрос Владетель Московского государства.
— Нет, Ваше Величество. — Взгляд Василия стал удивлённым. Всё верно, так его никто ещё не называл. Величеством русских царей станут называть только со времени Петра Первого. — Полторы тысячи лет назад, когда Спаситель был распят на кресте и принимал великие муки за род людской на Голгофе, один из римских легионеров по имени Лонгин, видя муки Иисуса подарил ему милосердие. Прекратил мучения, сделав один удар своим копьем. Он попал в сердце. С того момента его копье стало одним из Орудий Страстей Христовых. Одной из величайших реликвий христианства. Это копьё хранилось сначала в Иерусалиме. Потом тысячу лет назад его привезли из Иерусалима для будущего
— Где же оно, это копьё?
— Здесь, Великий Государь. Я не имела права хранить его у себя. Оно должно принадлежать правителю. То есть тебе, Великий Государь, а значит всей Святой Руси. Иван передай мне копьё Лонгина. — Иван передал мне футляр с наконечником. Держа его в руках, смотрела в глаза Василию. — Здесь не всё копье Лонгина. Только часть, но она самая важная. Древко не важно, важен именно наконечник. Ибо на нём кровь Спасителя. — Я открыла футляр и протянула его Государю. Он встал, спустился ко мне с возвышения. Смотрел на наконечник, лежащий в футляре.
— Это оно? — Спросил Василий.
— Да. Это оно, копьё Лонгина. Настоящее.
Государь взял у меня футляр. Смотрел на святыню. Что он думал в этот момент, я не знаю. С лавок повставали бояре, вытягивали шеи, пытаясь заглянуть в футляр, но и у них ничего не получалось. Василий сунул руку и взял наконечник с обломком древка из потемневшего от времени дерева. Вынул его из футляра. Я перехватила из рук Великого князя футляр. Он на него не обращал уже внимания. Вот теперь все увидели легендарное копьё Судьбы. Народ крестился. Митрополит, прижимая левой рукой к груди крест, правой крестил Государя. насладившись реликвией, Василий посмотрел на меня. Я вновь протянула ему футляр. Он положил туда наконечник. Забрал футляр себе. Возвратился на трон. Сел и положил футляр к себе на колени. Глядя на меня, улыбнулся.
— Да, царевна, такое не забывается. Теперь верю, что принцессы вы обе, и рад, что обе Рюриковны. Ты привезла настоящие сокровища.
— Это ещё не всё, государь.
— Не всё?
— Есть ещё святыни. — Посмотрела на митрополита. Мои слова, сказанные Василию, слышали многие. Наступила полная тишина. — После того, как апостолы сняли тело Спасителя, его завернули в погребальный саван. И отнесли в склеп, который предоставил им Иосиф Аримафейский. Именно оттуда Иисус вознёсся на небо. После него остался погребальный саван. Или по другому плащаница. На ней отпечатался лик Спасителя и кровь его. Плащаница тоже является Орудием Страстей Христовых. Василий. — Ко мне подошёл муж Елены. Принёс кожаную суму. Я скинула с себя шубу, расстелила её перед троном. Ко мне подошла Елена и тоже сняла свою шубу. Мы разложили их, расправили. Потом я вытащила из сумы сверток, завёрнутый в шёлк. Распаковала. Мы с Еленой аккуратно расправили плащаницу. Василий вновь встал. Стоял и крестился. Точно так же, как и митрополит и все остальные. Я тоже стала креститься.
— Владыко, — обратилась я к нему, — прошу принять плащаницу. Я не имею право хранить её.
К плащанице подходили бояре, молились, кто-то вставал на колени. Я оглянулась на свёкра. Фёдор Мстиславович был бледен, постоянно вытирал пот со лба. Шапку он снял. Бояре пытались дотронуться до плащаницы. Мне пришлось вмешаться.
— Бояре, прошу вас не трогайте плащаницу. Она очень старая, ей полторы тысячи лет. Очень ветхая. Вы можете, сами того не желая, повредить её.
— Всё отошли! — Рявкнул Василий. Бояре отхлынули от плащаницы. Митрополит продолжал молится. — Сядьте на свои места! — Государь зло смотрел на весь боярский кагал. Все замолчали. Мы ждали, пока митрополит закончит молитву. Потом он наклонился и поцеловал край плащаницы. Приложился к ней лбом. После этого поднялся с колен. Посмотрел на нас с Еленой.
— Сложите её назад, дщери наши.
Мы с Еленой принялись бережно складывать её. Сложили, завернули в шёлк, потом я поместила свёрток в кожаную суму. Ко мне подошли двое, церковные служки. Откуда они взялись я не поняла. Отдала им плащаницу. Они унесли.
— Александра? Это всё? — задал вопрос Василий.
— Нет ещё, государь. Осталась чаша, мощи Георгия Победоносца, покровителя русского воинства и казна.
— Господи Иисуси. — Василий перекрестился. — Ты полна неожиданностей, Александра. А ещё говорили, что ты лекарка знатная?
— Да. И такое есть. Меня учили не только убивать, но и лечить.
— Что за чаша?
— В Европе её ещё называют Святым Граалем. Тоже одно из Орудий Страстей Господних. Из этой чаши Спаситель вкушал во время Тайной вечерни. А позже, после его смерти, Иосиф Аримафейский собрал в неё кровь Христову, когда Иисуса сняли с креста.
— Казна?
— Золото. Золотые флорины, гульдены, византийские солиды, золотые османские султани, арабские динары, драхмы. Всё в мешочках по пятьдесят монет в каждом…
…Мы возвращались назад из Кремля назад. Ехали в крытом повозке вдвоём с Еленой. Фёдор Мстиславович остался в Кремле. Елена прижалась к моему плечу. Я её обняла. Гладила по волосам.
— Устала, Лен?
— Есть такое, но больше перенервничала.
— Моя хорошая. Тебе нельзя нервничать. Ты уж прости меня, что так заставила тебя напрягаться.
— Ничего, Сань. Всё нормально. Ну теперь то от нас отстанут?
— Теперь да. Наш с тобой статус подтверждён самим Государем и Русской православной церковью, в лице митрополита. Не даром он назвал нас с тобой дочерьми матери церкви. И стал нашим духовником.
— Я не совсем поняла, что это такое, Сань?
— Теперь он наш духовный батюшка. То есть, причащать будет только он нас. Исповедоваться мы будет только ему. Ты представляешь какой это престиж? Только члены Великокняжеской семьи на это имеют право.
— Ну Василий ведь признал нас своими родственниками.
— И это тоже очень сильный статус.
— Сань, а этот окольничий, как его, придурок…
— Вельяминов? — Я усмехнулась.
— Вот — вот. Лузер. Попал по чёрному. — Ленка засмеялась. — Он же реально обосрался!
— Это урок всем остальным. А ты заметила как Тучков-Морозов моментально прогнулся? Молодец мужик. Не даром его Государь направлял везде дипломатом. А дипломат это кто, дорогая?
— Кто?
— Человек, адекватно мыслящий. И понимающий куда может в следующий момент подуть ветер. То есть, залезть без мыла в задницу. Он же тоже поначалу наехал на меня. Но быстро сдал назад. Просто прикинул хрен к носу и сделал правильные выводы! — Мы обе засмеялись.
— Ну, Саня, ты вообще гроссмейстер. Как ты общалась с митрополитом, с самим Великим Князем, это жесть! Я бы так не смогла.