Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
— Германия в своей основе имеет Прусское королевство. А Пруссия ещё с Семилетней войны стремилась к территориальным захватам. Историю, господа, забывать нельзя... Но Алексеев не мог не знать о том, что официальный Берлин долгое время искал путей политического сближения с сильной Российской империей. За сближением на дипломатическом поприще должно было последовать сближение в военных вопросах.
Свидетельства таким «поискам» появились вскоре после завершения Русско-японской войны. Даже несмотря на то, что Берлин в той войне явно «маячил за спиной Страны восходящего солнца».
Берлин искал союзников. Не случайно в октябре 1907 года
Балтийский протокол практического значения не имел. Но когда впоследствии о нём стало известно, генерал Алексеев на одном из служебных совещаний заметил:
— Наша держава могла оказаться втянутой в неприятности на балтийских водах.
— Но протокол реализации не получил.
— Пусть так. Берлин пустых для себя договоров не заключает...
Любопытно, что пятидесятилетний генштабист уже тогда привлекал к себе внимание людей, которым было суждено стать его сподвижниками по Белому движению. Именно благодаря их воспоминаниям до нас дошли характеристики Михаила Васильевича Алексеева.
Крупнейший военный историк, теоретик русского Зарубежья, белоэмигрант Н. Н. Головин хорошо знал Алексеева лично. Их близкое знакомство состоялось тогда, когда Головин в годы Первой мировой войны длительное время исполнял должность генерал-квартирмейстера Ставки Верховного главнокомандующего. Он писал:
«...Генерал Алексеев являлся выдающимся представителем нашего Генерального штаба. Благодаря присущим ему глубокому уму, громадной трудоспособности и военным знаниям, приобретённым им самим в индивидуальном порядке, он был на голову выше остальных представителей русского Генерального штаба».
В этой оценке обращает на себя внимание то, что Головин подчёркивает: обширные, энциклопедические познания в военных науках Михаил Васильевич приобрёл в «индивидуальном порядке». То есть он всю свою сознательную жизнь занимался самообразованием, познавая то, что не дала ему даже Николаевская академия Генерального штаба.
Генерал А. С. Лукомский, воевавший в годы Гражданской войны на Юге России, став белоэмигрантом, писал в своих мемуарах об Алексееве довольно много.
«Отличаясь громадной работоспособностью и пунктуальностью при выполнении работы, генерал Алексеев являлся образцом, по которому старались равняться и другие участники полевых (инспекторских.
– А.Ш.) поездок. Играло здесь роль, конечно, и то, что, хотя во всех этих поездках генерал Алексеев являлся якобы равным со всеми другими участниками поездки, получая и выполняя одинаковые с другими задачи, он, будучи ближайшим помощником начальника Генерального штаба, являлся фактически лицом, которое влияло на аттестации участников поездок и от заключения которого могла зависеть дальнейшая служба и старших, и младших офицеров Генерального штаба».
Хотя Алексеев покинул столицу, его профессорская деятельность не осталась не отмеченной. 16 декабря 1908 года он был избран почётным членом конференции Императорской военной академии.
Война в Маньчжурии порой напоминала о себе. Михаил Васильевич стал одним из деятельных добровольных помощников Комитета по сбору пожертвований на сооружение православного храма,
В состав комитета вошли более пятидесяти человек. Среди них были вдова вице-адмирала С. О. Макарова, родители лейтенанта С. П. Огарёва с броненосца «Наварин», и жена капитана 1-го ранга С. П. Шеина, командира крейсера «Светлана», сестра лейтенанта графа В. Н. Игнатьева с эскадренного броненосца «Император Александр III» и другие. В том числе морской министр и начальник Главного морского штаба.
Инициативу поддержал российский министр внутренних дел П. А. Столыпин, который направил государю соответствующий доклад. Император Николай II начертал на нём собственноручно:
«Согласен и всецело сочувствую мысли увековечить память моряков».
Комитет по сбору средств на сооружение православного храма «Спаса на водах» разослал по всей России «Воззвание», в котором говорилось следующее:
«...Над тысячами героев-мучеников сомкнулась безжалостная морская бездна, не осталось по ним следа, и негде над прахом их помолиться. Но не может с этим примириться сердце русского народа! Помянем же героев, принявших за Родину-мать мученический венец, сооружением в столице России в знак народной благодарности и в назидание потомству храма-памятника подвижникам, по морям разбросанным без могилы, без креста. В сей храм, с начертанными на стенах именами погибших моряков-братьев, на сияние Креста, на свет лампад, на призыв молитвенных поминовений слетятся чистые души непогребённых, и тут, в Святом Доме этом Божием, обретут они себе усыпальницу вечную!..»
Святейший синод разрешил провести кружечный сбор по церквам Российского государства. Купеческий банк открыл специальный счёт. В числе добровольных взносов был и взнос от имени офицеров и генералов Генерального штаба.
Строительство храма началось в 1910 году на берегу Невы, ближе к Финскому заливу, при впадении в Неву Ново-Адмиралтейского канала. Храм-памятник возводили художник-архитектор М. М. Перетяткович, инженер-строитель С. Н. Смирнов и прославленный скульптор Б. М. Микешин. Во время торжеств при закладке Спаса на Водах в его фундамент был замурован солдатский Георгиевский крест. Внутренняя отделка храма производилась по рисункам академика Н. А. Бруни.
Храм-памятник погибшим в Цусимском морском сражении русским морякам был торжественно открыт 31 июля 1911 года в присутствии императора Николая II и членов императорской фамилии, высших государственных и церковных лиц. В торжествах приняла участие делегация Генерального штаба, в том числе и генерал Алексеев.
Спас на Водах стал одним из самых почитаемых храмов российской столицы, особенно в среде военных моряков и участников Русско-японской войны. Однако историческая судьба православный храм не уберегла.
Цусимский храм Спас на Водах был уничтожен до фундамента в конце марта 1932 года при С. М. Кирове, фактическом главе города Ленинграда. Как православную церковь храм ликвидировали («национализировали») ещё в 1918 году. Было запрещено в нём богослужение, а само здание отдано под «культурные нужды» близлежащего завода...
30 октября 1908 года Михаил Алексеев производится в чин генерал-лейтенанта. С его получением он теперь входит не только по служебному положению, но и по воинскому званию в ряды высшего генералитета Русской армии.