Алексей Каренин
Шрифт:
КАРЕНИН. Лидия Ивановна, я новостей не хочу…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Поверьте мне, новость весьма хороша… Я бы и раньше, да все Сергей Алексеич рядом.
Каренин, поняв, что за новость, поднял на нее глаза.
КАРЕНИН. В чем же новость?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Новость хороша. Я через своих знакомых разведала и узнала, что эти… отвратительные люди кончили свои дела и нынче уезжают. Хороша вам новость?
КАРЕНИН (безразлично).
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Только новость-то не вся, а полновости.
КАРЕНИН. Что же еще?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Сказали еще, что не пожилось им, что она его ревностью измучила, а он и не рад уже, и все сторонится ее теперь, и больше не нужна она ему.
КАРЕНИН. Это их только дело.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это, я понимаю, есть расплата за грех и ту жестокость, которую они для вас сделали. Божья милость, она только на праведников распространяется. И любви только праведники достойны. А то, что они придумали любовью — это лишь безнравственность. Вот вы человек достойный и настоящий. Только такой, как вы, любви и достойны. И то, что эта отвратительная женщина отвергла вашу любовь, говорит, что она недостойна любви вообще…
КАРЕНИН. Всякий достоин.
Пауза.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА (тяжело задышала). Всякий достоин, да не всякому дано.
КАРЕНИН. Кому не дано, тот сам виновен.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В чем же вы виновны?
КАРЕНИН. Во многом виновен. Во лжи виновен. В подлости.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В чем же подлость ваша?
КАРЕНИН. В малодушии…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Нисколько я в вас малодушия не увидела, вы напротив человек большой душевной организации.
КАРЕНИН. Это только в сравнении с другими мелкими душами.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Для меня это не так.
КАРЕНИН. Это ваше право.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В чем же я виновна тогда, Алексей Александрович? Впрочем, я имею любовь. (Голос ее сильно задрожал.) К вам имею любовь…
КАРЕНИН. Я знаю ваше ко мне отношение и благодарю вас за него.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это другое отношение, что вы знаете. Любовь моя к вам не дружеская…
Каренин поднял взгляд.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Любовь моя к вам самая естественная…
КАРЕНИН. Что же это значит?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Что я вас люблю — значит…
Встала, сделала шаг к Каренину. Каренин тоже встал. Сделал шаг от Лидии Ивановны.
КАРЕНИН. Лидия Ивановна…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА.
КАРЕНИН. Прошу вас…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА (плачет). Жизнь прошла… Ничего нет…
КАРЕНИН. Лидия Ивановна…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Сегодня такой праздник, а я люблю вас… Скажите мне.
КАРЕНИН. Лидия Ивановна…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Скажите мне. Я же вам сказала.
Каренин молчит.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Скажите мне.
КАРЕНИН. Я не могу быть для вас… Я не могу любить вас.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну вот, а обвиняли себя в малодушии. Я знаю, почему вы не можете… Я видела сегодня ее и вас видела… Вы были хороши в своей любви к ней. Я видела вас. Я завидовала ей. Если б вы были с ней хороши так с самого вашего начала, то ничего бы не случилось. Поверьте мне.
Молчат.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Надеюсь, наши дружеские отношения сохранятся?
КАРЕНИН. Ничего не изменилось.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я могу и впредь быть вам помощницей?
КАРЕНИН. Я буду только рад.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Тогда, полагаю, это все, что я имела вам сказать.
КАРЕНИН. Я могу пойти?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Идите, мой друг.
Каренин, шатаясь, выходит в коридор, идет вдоль стенки. Останавливается перед комнатой Сережи. Стоит, прислушивается. Тихонько заходит. Сережа лежит в темноте с открытыми глазами, разглядывает подаренное Анной яйцо. Оборачивается на Каренина.
СЕРЕЖА. Папа?
КАРЕНИН (подходит). Да, я, Сережа.
Садится на кровать.
КАРЕНИН. Что же ты тут делаешь без свечки?
СЕРЕЖА. Маму смотрю.
Показывает яйцо.
КАРЕНИН. И видно тебе без свечки?
СЕРЕЖА. Мне без свечки виднее. А где твое?
КАРЕНИН. Мое? Мое здесь.
Вынимает из кармана яйцо.
СЕРЕЖА. Покажи.
Каренин дает ему яйцо. Сережа сравнивает их.
КАРЕНИН. А мы даже и в битки не поиграли.
СЕРЕЖА. Без мамы и не поиграли.
КАРЕНИН. Давай сейчас и поиграем.
СЕРЕЖА. А можно мамиными играть?
КАРЕНИН. А почему же нельзя? Она на то и дала.
СЕРЕЖА. Раз на то, тогда поиграем.