Ален Делон
Шрифт:
Перепрыгивая через две ступеньки, Ален спустился вниз и увидел Роми, стоявшую посреди улицы. Она вся промокла, но не двигалась, будто не чувствовала холода. На ее лице застыло отрешенное выражение.
— Ты с ума сошла! — закричал он. — Пойдем домой!
Он взял ее за руку, но девушка не повернулась к нему, продолжая стоять под дождем. Проклиная себя, Ален подхватил ее на руки и внес в подъезд. Поднявшись наверх, он ногой распахнул дверь и положил Роми на кровать. Ее бил озноб.
— Нельзя устраивать такие номера из-за дурацкой ссоры, — сказал он.
Девушка не отвечала.
— У Роми жар. Нет ли у Вас каких-нибудь лекарств?
— Какое несчастье, — ответил старик. — Я позвоню своему другу, профессору Милле. Он прекрасный врач.
Осмотрев девушку, профессор и объявил, что жар вызван сильным нервным потрясением.
— Она хорошенько выспится и завтра встанет здоровой.
Он оказался прав. Роми не простудилась и не заболела воспалением легких, но в течение всей следующей недели ходила мрачная и никак не могла простить Алена. Напрасно он много раз извинялся и дарил ей цветы. Девушка готова была вернуться в Кельн, но ее чувство к Делону оказалось слишком сильным, чтобы забыть его.
Они помирились, но этот случай очень изменил их отношения. Ален теперь допоздна пропадал в гостях, не считая нужным говорить Роми о том, где он был. Девушка часто плакала, ей стоило больших усилий не упоминать о поведении возлюбленного в разговорах с матерью. Однако та все узнала из газет.
— Доченька, не нужно врать, что у вас с Аленом все в порядке, — сказала Магда. — Я не верю бульварным газетенкам, но когда каждая из них посчитала своим долгом напечатать статьи о проблемах “влюбленных столетия”, я насторожилась. Где сейчас твой жених?
— Он ушел в гости, — грустно ответила Роми, но тут же спохватилась, — Мы должны были идти вместе, просто я передумала.
— Значит, он предпочел пойти один, вместо того, чтобы остаться с тобой.
— Мама, пожалуйста, не вмешивайся в нашу жизнь. Если у нас возникают размолвки, я способна сама справиться с ними.
— Ты пожалеешь, что согласилась жить с ним. Да что я говорю, ты уже жалеешь!
У Магды Шнайдер появилась надежда вернуть дочь, и она начала звонить той каждый день. Одновременно она заставляла мужа найти для дочери выгодные контракты, которые надолго удержали бы ее в Германии.
Роми подписала два контракта на съемки в исторических лентах, подобных фильмам о принцессе Сисси.
— Зачем тебе возвращаться к надоевшему образу красивой куколки? — спрашивал ее Ален.
— Я хочу стать самостоятельной. Роли в этих фильмах — мой собственный выбор. Извини, если тебя это не утраивает, — сказала Роми.
Они холодно попрощались, и она улетела в Кельн.
Разлука оказалась тяжелым испытанием для обоих. Хотя Магда Шнайдер встретила дочь с распростертыми объятиями и каждый день приглашала в гости друзей, Роми скучала. Она познакомилась с несколькими молодыми людьми, но ни один из них не заинтересовал ее. Девушка тосковала по Алену. А он в это время вел жизнь затворника, изредка навещая друзей и отвергая большинство приглашений на всевозможные празднования и вечеринки.
Наконец
— Любимая, я не могу без тебя жить. Прости меня, я вел себя непростительно. Наверное каждый мужчина в какой-то момент становится дураком, но у меня этот период закончился.
— Правда? — с надеждой спросила девушка. — Значит ты тоже скучаешь?
— Очень. Если ты не приедешь в ближайшее время в Париж, я прилечу к тебе в Кельн.
Роми просияла, такой радостной мать давно ее не видела.
— Тебе сообщили что-то приятное? — с улыбкой поинтересовалась она.
— Да. Только что я услышала самую прекрасную новость: Ален меня любит.
— Это он звонил?
— Мама, он меня любит. На следующей неделе я возвращаюсь в Париж.
Впервые в жизни Магда Шнайдер пала духом и не знала, что возразить дочери. Она истратила почти год, чтобы заставить Роми оставить Алена. Причем, сам актер своим поведением только помогал ей в этом. Но все оказалось напрасно — Роми по-прежнему любила его и продолжала прощать все обиды, нанесенные им.
— Я повторю то, что уже сто раз тебе говорила, — сказала Магда, — Вы с ним совсем разные. Пройдет год или два, и вы расстанетесь, а ты будешь страдать. Он причинит тебе боль.
— Мама, мне все равно, что будет потом. Я думаю о нем каждую минуту и чувствую себя счастливой только рядом с ним.
Магда находилась в замешательстве. “Как Делону удалось так околдовать мою дочь?”, подумала она.
Роми вновь была в Париже.
— Милый, меня стали узнавать стюардессы. Скоро авиакомпания “Люфтганза” выдаст мне приз, как своему самому верному пассажиру, — сказала она Алену, встретившись с ним в аэропорту.
— Жду не дождусь, когда ты останешься в Париже навсегда.
— Сейчас это невозможно. Через месяц начинаются новые съемки. Я — раба киноиндустрии.
— А я — твой раб. Чего пожелает моя госпожа?
— Хочу оказаться дома.
— Карета подана, Ваше высочество.
Они взялись за руки и направились к машине Алена. Жильцы пансиона вышли приветствовать вернувшуюся девушку.
— Благодарю, — ответила она. — Мне очень не хватало всех вас.
В этом пансионе жили простые люди. Магда Шнайдер посчитала бы общение с ними ниже своего достоинства, но Роми любила их. Соседи стали почти полноправными членами семьи: Ален делился с ними приятными известиями по поводу участия в съемках новых фильмов и обращался за помощью; Роми в лице господина Пети нашла мудрого советчика и рассказывала ему о мелких неурядицах, случающихся между ней и возлюбленным.
Ален подписал второй контракт на съемки у Мишеля Буасрона. Он все-таки прочел сценарий, вторично принесенный ему Жоржем Бомом и заинтересовался сюжетом картины.
— Военная тематика не самая выигрышная тема, чтобы подчеркнуть твои внешние данные, — доверительно сказал ему режиссер, — но закреплять за собой имидж героя-любовника опасно, хотя и приятно.
Делон возмутился:
— Уважаемый мэтр, я не делаю ставку исключительно на свою внешность, я согласен вовсе забыть о ней. Мне хочется стать серьезным актером, способным играть героев с глубоким характером.