Ален Делон

Наумова Юлия

— Ален, здравствуй, — приветствовал актера Жан Эрман. — Глазам своим не верю! Кого ты привел с собой, неужели Мирей Дарк?

Ален пожал режиссеру руку и на всякий случай представил ему актрису.

— Простите мой дурацкий вопрос, просто я был крайне удивлен, — сказал Эрман Мирей. — Сегодня мой ассистент весь день тщетно пытался связаться с вами.

Актриса понимающе кивнула. Она отключила телефон, желая избавить Алена от назойливости репортеров, которые могли узнать, что он находится в ее квартире.

— Я хотел предложить

вам роль в своем фильме, но Делон меня опередил. Ты сделал наилучший выбор, — похвалил Жан актера.

— Доставай контракт. Мирей поймает тебя на слове и сразу его подпишет, — со смехом предложил актер.

За ужином Эрман и Делон наперебой пересказывали актрисе сценарий картины и описывали характер ее героини, толкуя его каждый на свой лад.

Мирей подняла руки, пасуя перед их напором:

— Я сдаюсь. Если вы будете так же руководить мной на съемочной площадке, то я пропала.

Они замолчали и озорно переглянулись.

— Мирей, я думаю, вам имеет смысл приехать завтра на киностудию и обсудить со мной условия контракта и, конечно, саму роль, — заключил Эрман.

— Я поделюсь с тобой своими соображениями по поводу роли дома, — шепнул ей на ухо Ален.

Мирей была счастлива и хотела, чтобы этот вечер продолжался до бесконечности.

— Спасибо тебе, любимый, за чудесный ужин, — сказала она Алену по пути домой.

— Каждый наш вечер будет таким и даже лучше, — тветил он.

На следующий день он отправился на улицу Мессин. В его квартире находились полицейские, рассматривавшие вещи Штефана. Натали была бледна, но спокойна.

— Как ты? — поинтересовался Ален у бывшей жены. — Где Антони?

— Он у твоей матери. Я тоже хотела уехать, но меня вызвали в полицию.

— Господин Делон, Вы должны сообщить полиции все, что Вам известно о Штефане Марковиче, — обратился к нему инспектор.

— Я уже давал показания в Сен-Тропезе, где на протяжении последнего месяца участвовал в съемках.

— Вы приезжали в Париж на несколько дней во время съемок, — заметил инспектор.

В результате, Алена и Натали вызвали в полицию. Допрос длился несколько часов. К Мирей актер возвратился полумертвым от утомления и пережитого волнения. Она не задавала ему вопросов, а ждала, когда он сам поделится с ней новостями.

— Мирей, это ужасно. Меня допрашивали о знакомстве со Штефаном, его работе у меня. Что я мог сказать? Он жил в моей квартире, исполнял небольшие поручения, разбирал почту. Натали в конце страшно разнервничалась. Она переживает из-за гибели Штефана, хотя не очень ладила с ним.

— Все образуется, милый, — Мирей погладила по плечу и обняла.

Находясь под впечатлением от посещения полицейского участка, Ален рассеянно поцеловал ее и глубоко задумался.

Каждый день в газетах публиковали новые и новые факты о ведении следствия, часто в статьях упоминалось имя Делона.

— Они как с цепи сорвались, — гневно говорил он, отбрасывая газеты.

Дело

получило гораздо большую огласку, чем он предполагал вначале. Мирей поддерживала его в трудные минуты и пыталась отвлечь его чтением сценария “Джеффа”. Эрман подписал с ней контракт, и актриса готовилась к съемкам. Они с Аленом очень сблизились за дни, которые провели вместе после его возвращения из Сен-Тропеза, и она думала, что совместная работа только закрепит их отношения.

Ален и Мирей впервые появились вместе на публике на гала-концерте Нуриева в театре Опера. Они сидели рядом, взявшись за руки, зная что их фотографируют чаще, чем знаменитого танцовщика. После концерта они ужинали вместе Нуриевым и другими приглашенными им в “Максиме”. Актер вел себя, как обычно, успешно скрывая ото всех напряжение, вызванное постоянными напоминаниями о ведении дела по раскрытию убийства Марковича. Его несколько раз вызывали на допрос, журналисты интересовались его дружбой со Штефаном, позабыв о недавней работе актера в кино.

— У меня сложилось впечатление, что весь мир пытается очернить меня, — говорил он Мирей.

— Тогда и меня тоже, — отвечала она. — Я люблю тебя и никогда не оставлю.

В эти тяжелые для актера дни они не разлучались ни на минуту. Ален снял большую квартиру, они перевезли в нее свои вещи и проводили там вечера, отдыхая от съемок.

— Я мечтаю построить огромный замок посреди леса, — однажды поделился с ней своими планами Ален. — Вокруг него будет огромная стена, чтобы ни один репортер не мог проникнуть внутрь. Но для дополнительной защиты в поместье будет жить свора собак.

— А как насчет рва вокруг крепостной стены? — засмеялась Мирей.

— Я говорю серьезно, — укоризненно сказал актер.

— Ты пустишь меня в свой замок? — спросила она.

— Конечно. Все эти укрепления возводятся только с одной целью — охранять тебя, мое главное сокровище.

Ален был в восторге от Мирей. Она стала его любимой женщиной и одновременно другом, на которого он мог положиться. Он прислушивался к ее мнению, так как она никогда не делала пустых замечаний. На смену женщине-ребенку, которую олицетворяла Роми Шнайдер и женщине-обольстительнице, каковой являлась Натали Бартелеми, пришла женщина-союзница.

— Я долго искал тебя, — признался Ален Мирей. — Ты показалась мне ангелом…

— …который с печальным видом сидит ночью в аэропорту, — закончила она.

— Нет, не так. Это я был расстроен, а ты меня всю дорогу утешала.

Мирей усмехнулась и поцеловала его. Ален был честолюбив и горд. Будучи расстроенным чем-то, он никогда не показывал этого окружающим, но ей он открыл свои сокровенные мечты. Актриса ценила его доверие и чутко реагировала на любое изменение его настроения, всегда готовая оказать поддержку. Она обычно скрывала свои чувства, но за недолгую пока жизнь с Делоном признавалась ему в любви больше, чем за все предыдущие годы.