Аленький носочек, или Рандеву с монстром во вторник
Шрифт:
— А что я? Мне ни дракон, ни кто-либо еще ничего сделать не смогут.
Я еще немного поговорила с Марджи. Постепенно успокаиваясь, я обретала веру в себя и в лучшее будущее. А еще, глянув на часы, поняла, что нужно скорее бежать к Квендри. Уже было пять вечера. На улице уже вечерело, а когда я дойду, будет жуткая темень. Не хотелось бы снова вляпаться в неприятности, как с этим, Эндрю Беккером.
Пирожки из корзины переложила в сумку. Мало ли!
Решила, что до улицы Треку доеду на экипаже. Поймав свободный, заплатила
Как назло, начался жуткий снегопад, и я поняла, что сегодня вообще не мой день. Снег сыпался за шиворот, противно холодя кожу, а я забыла впопыхах теплый шарф. И варежки тоже оставила, так что теперь приходилось греть озябшие руки в карманах.
В итоге, спустя полчаса я замерла на пороге у лорда Эйча, бледная, холодная, мокрая и стучащая зубами. Кажется, на мне кое-где даже иней появился. На челке и ресницах, так точно!
5.6
Квендри вышел ко мне не сразу. Вначале я услышала легкое постукивание, а после поняла, он использует трость. Это было довольно странно, особенно с учетом того, что он ориентировался при помощи магии прежде. И подобная вещь оттого казалась сейчас бесполезной.
Когда увидела его, немного грустно улыбнулась. Серые домашние штаны не слишком сочетались с яркой зеленой рубашкой. Осознание того, что причиной тому была его неспособность видеть, вызвала во мне острый приступ жалости, который я довольно быстро в себе задавила.
— Привет! — поздоровалась я.
— Вика… — он отставил трость в сторону и подошел ко мне.
Его пальцы привычно скользнули к моему лицу, осматривая его, касаясь влажных и холодных от снега волос, а еще неожиданно будто случайно задевая большим пальцем мои губы.
Я отшагнула в сторону.
— Пирожки принесла. Марджи сказала, что с капустой. Очень вкусные. Куда их? — выпалила я, стараясь поскорее прервать напряженный момент.
— В столовую.
Что ж, столовая у Квендри была замечательная. Не знаю, кто ему помогал обустраивать дом, но с цветами и оформлением здесь все было в порядке. Просторная комната, золотистые, коричневые и черные тона, выдержанный строгий мужской стиль. Посредине был большой стол с единственным стулом, на который я поставила сумку с пирожками.
— Сейчас вскипячу чай.
— Угу. Помочь?
— Было бы неплохо, — хмыкнул мужчина, а после пояснил то, что мне показалось непонятным. — Я израсходовал слишком много сил сегодня. Крем… Я хотел, чтобы он получился таким, как и задумывался. Идеальным.
Я удивленно на него посмотрела. Надо же! Ради меня решил потратить столько сил?
— И долго ты будешь восстанавливаться?
— Пару дней. Но это довольно неприятно. Начинаю чувствовать себя беспомощным идиотом.
— Это не так!
Я невольно взяла его за
— А как? — усмехнулся он. — Болезнь никого не красит, увы.
5.7
Я прямо кожей почувствовала исходящие от него нотки отчаяния. И все же, он не давал себя жалеть, это я поняла еще в прошлый раз.
— Не красит. Но дает преимущества. Слышала, что люди, лишенные зрения, гораздо лучше других могут чувствовать мир вокруг. Их слух и осязание развиты очень сильно.
— Верно, — хмыкнул Квендри. — Однако, сейчас я хочу не осязать, и не слышать. Я хочу видеть несомненно прекрасную девушку рядом с собой. Удивительную, пришедшую из далекого мира. А вместо этого я могу лишь мечтать и воображать о том, какая она.
Его слова меня смутили, и я решила поскорее перевести тему. Кажется, я что-то сказала про Марджи, или про погоду, или какую-то еще ерунду. А спустя какое-то время мы уже пили чай. У Квендри даже нашелся для меня второй стул, видимо, припасенный для таких вот неожиданных гостей. А еще мы ели пирожки с капустой. Было невероятно вкусно.
— Она заботилась обо мне с детства, — сказал, немного помедлив мужчина, когда разговор вновь зашел о Марджи. — Боялась, как бы я чего не натворил. Знаешь, я довольно долго принимал себя такого, какой я есть сейчас.
— Протестовал?
Он как-то неоднозначно хмыкнул.
— Что-то вроде того. Особенно в подростковом возрасте. Марджи всегда выпутывала меня из всех скандалов. А я, как дурак, снова влипал в проблемы.
Не знаю, сколько мы так проговорили. С Квендри было уютно. Легко. Я довольно быстро подстроилась к его немного язвительной манере общаться, и очень скоро мы болтали с ним как закадычные друзья.
Он много меня расспрашивал. О моем мире, о том, как там обстоят дела с магией, а еще с медициной. А я охотно рассказывала то, что знала. И лишь одна тема была под запретом, Георгина Афанасьевна. Квендри почти сразу же переводил разговор в другое русло, и было видно, что слышать ничего о своей настоящей матери не желал.
— Крем, — вспомнив про время, сказал мужчина. — Мы заговорились, и я чуть не забыл то, зачем ты сюда, собственно пришла.
— Чтобы тебя накормить! — заметила я с улыбкой, которую мужчина все равно не смог бы заметить.
И все же, он улыбнулся в ответ.
— И это тоже. Погоди. Сейчас принесу и расскажу, как им пользоваться.
5.8
Опираясь снова на трость, Квендри куда-то ушел, оставив меня в комнате одну. Какое-то время я просто послушно сидела, а после, не выдержав, подошла к окну. Облокотилась локтями об узкий столик, глядя на то, как снежок сверкает в лучах уличного фонаря. Красиво!
— Ой… — чуть вскрикнула, едва не смахнув какой-то лист.