Алёнушка для босса
Шрифт:
Инспекторша Елена ловко опережает меня и оттесняет в сторону, заставляя идти позади них двоих, а не рядом. Слышу, как она недовольно бубнит вполголоса, обращаясь к боссу:
– Ее присутствие обязательно? Я могу взять ваши бумаги и помочь вам...
Повисает короткая пауза. Чувствую, как Бояров искоса смотрит на меня, не поворачивая головы, а затем небрежно отвечает:
– Ну конечно, обязательно. Потому что Алeна, можно сказать, моя правая рука, а это значит, что без нее я как без рук... м-м, пошловато звучит, да? Словом, помощница она мне...
В последней его фразе звучит ласковая ирония, которая по какой-то неведомой причине остро, даже болезненно меня задевает.
Блин, это просто... просто невыносимо!
Как же мне хочется всe прояснить между нами, поговорить по душам, откровенно... Но как это можно сделать безбоязненно? Ведь мой сталкер-провожатор в зеленой бейсболке давно вырос и стал моим боссом!
Ну почему, почему он молчит до сих пор о нашем прошлом и даже не желает объясниться?! Да он прямо ребус какой-то! Ходяче-загадочный...
– Как там феечка из страны чудес?
– слышу необычный вопрос, и выныриваю из собственных мыслей.
Бояров идет задом наперед, безмятежно улыбаясь сквозь свою неизменную маску шутовской беспечности. Но я чувствую всей своей женской интуицией, что ему действительно интересен ответ на вопрос.
– Всe хорошо, - отвечаю коротко.
– Алиса дома, с бабушкой и Ванькой.
– Она поразительно похожа на тебя. Один взгляд, одна повадка и масть. Прикольная девчонка вырастет.
Я с сомнением пожимаю плечами.
Нас и с Красавиным-то иной раз путали из-за похожего типажа внешности, интересуясь, не родственники ли мы. А тут общий ребенок. Сложно сказать, от кого и что Лисeнку досталось.
– А вот и Геннадий Алексеевич!
– пронзительно напряженным голосом вмешивается Елена.
И только тогда Бояров разворачивает корпус обратно, принимая нормальную для ходьбы позу. Волей-неволей взыгравший во мне материнский инстинкт одобрительно мурлычет из подсознания... и на какое-то мгновенье я чувствую себя беспомощно счастливой от того, что Боярову понравилась моя дочка.
Как будто это имеет какое-то важное значение...
Как будто от его оценки зависит, светит ли мне когда-нибудь создать полноценную счастливую семью...
Как будто я в него... влюблена. По уши.
Чтоб тебя, Бояров!
Почему ты начал проникновение в мою личную жизнь так поздно? Почему не сделал этого раньше, если я тебе так нравилась когда-то?!
Из груди вырывается тяжелый вздох.
Грустно следую по пятам за боссом и его ревнивой подружкой-инспекторшей, гадая о том, чего ждать теперь от жизни, и едва успеваю затормозить, когда они останавливаются возле вип-ниши с изумительно красивым видом на городской парк и длинным овальным столом в окружении удобных кожаных диванов цвета индиго.
– Василий Андреевич, добрый вечер, - доносится до меня старчески сиплый голос.
– Интересный вы человек, давненько такие мне не встречались! Не думал, что с вами будет чертовски трудно встретиться даже начальнику налоговой инспекции. И что
– Нет, Геннадий Алексеевич, - отвечает босс с обычной своей кривоватой обаятельной усмешкой.
– Меня лучше понять и простить. Потому что во всем виновата невероятная любовь...
– он небрежно тыкает пальцем в мою сторону, заставив изумленно замереть, и добавляет: - Любовь вот этой очаровательной особы к опозданиям.
Мои щеки вспыхивают, а пожилой мужчина из налоговой инспекции ухмыляется. Наверняка он понял слова Боярова как-то по-своему, в меру своей испорченности.
– Понять и простить, значит, - повторяет он, посмеиваясь, и поворачивает голову к своему соседу за столиком.
– Что скажешь, Марат Евгеньевич? Ты у нас в городе, считай, единственный наследник мэра, твое слово уже большая ценность. Готов прислушаться.
– Это же Боярка, дядя Гена, - отвечает тот очень знакомым уверенным голосом, пожимая плечами.
– Понять и простить, конечно. С этим балбесом по-другому никак.
Я перевожу на него взгляд и мгновенно узнаю загадочного бородача из патрульной полицейской машины. Передо мной рядом с начальником налоговой инспекции сидит Котов Марат - самый молодой майор нашей городской полиции...
...и он же - друг Боярова, утверждавший, что тот сходил по мне в средней школе с ума.
– Ладно, забыли, присаживайтесь, Василий Андреевич, - хмыкает пожилой мужчина.
– И показывайте свои бумажки. К любым проверкам надо готовиться загодя, это очень полезная привычка. Ваш Батянин будет доволен, что вы взялись за ум. Корпорация «Сэвэн», смотрю, влияет на вас положительно...
– Можно просто Василий, - легко отвечает босс и подталкивает меня в сторону овального стола.
– А насчет влияния... думаю, сегодняшняя жажда поработать это скорее заслуга моей помощницы. Она страшный трудоголик, и я не способен сопротивляться ее влиянию. Представляете степень трагедии?
– В таком случае вам надо держать такую полезную сотрудницу при себе как можно дольше, Василий, - сообщает Геннадий Алексеевич и одобрительно подмигивает мне, а затем равнодушно бросает своей подчиненной: - Леночка, вы можете отдыхать, мы сами тут разберемся.
Лицо инспекторши Елены, осознавшей, что ее «помощь» по налаживанию контакта с начальством оказалась бесполезным пшиком, надо видеть. Чуть раскосые миндалевидные глаза сузились - кажется, даже одно умело накрашенное веко дернулось, - а тонкие ноздри слегка раздулись. Хотя неприятное откровение, надо признать, она приняла стоически.
– Конечно, Геннадий Алексеевич, - соглашается она с натянутой улыбкой.
– Приятного вечера!
Затем разворачивается и уходит. Но при этом бросает на меня такой тяжелый ненавидящий взгляд, что внутри всe вздрагивает от смутной тревоги и неприязненного недоумения. Эта дамочка что, всерьез решила, что я - главный корень всех ее личных проблем с Бояровым?