Аленушка и братец ее козел
Шрифт:
На нужном этаже оказалась только одна деревянная дверка, остальные проходы были наглухо закрыты решетками. Зажав лист под мышкой, я протянула обе руки и распахнула двухстворчатую, видавшую лучшие времена дверь. Глаза мгновенно заслезились, а в легких пропал чистый воздух. Все помещение оказалось пыльным, грязным и затхлым. Перехватив удобнее листок, я прочла:
– Привести в порядок архив, – после чего выдохнула: – Слов нет…
Далее мелким шрифтом шел перечень того, как именно нужно распределить папки по стеллажам, что с чем можно было складывать, а что обязательно должно было быть разделено. После каждого дополнения я переводила взор на комнату,
– Интересно, и где взять ведро с тряпкой? – озадаченно произнесла я. – Думаю, сначала надо убраться, а уже потом заняться сортировкой… Хотя я бы и спички поискала, уверена, что, если половину сжечь, никто даже не заметит.
Тот факт, что последнее время я слишком часто разговаривала сама с собой, – пугал. Однако заниматься самоанализом я не спешила. Все-таки в аду лучше делать вид, что ты часть интерьера, тогда и время быстро пробежит, и сама целее будешь.
– Привет, красотка! – за спиной раздался знакомый голос, заставив меня нервно вздрогнуть.
Обернувшись, во все глаза уставилась на Лиса, который, сложив руки на груди, подпирал дверной косяк. Мужчина оскалился, что в его исполнении, скорее всего, означало усмешку или улыбку, оттолкнувшись, он сделал шаг ко мне, поднимая очередное облачко пыли. Я громко чихнула. Лис рыкнул, а затем пару раз хлопнул в ладоши. Налетевший ветерок унес большую часть грязи. На мужчину я смотрела практически с любовью.
– Спасибо, – искренне произнесла я.
– Не стоит, – отмахнулся Лис, выхватил листок из моих рук и со скучающим выражением на морде прочел. – Хм, не густо, – вынес мужчина вердикт. – Значит, так, это архив, его надо привести в порядок. Злата, конечно, молодец, удачно тебя спрятала, но имей в виду, пока не разберешь, ночь для тебя не закончится.
– То есть как не закончится?! – опешила я, обозревая фронт работы.
– А вот так, – оскалился Лис. – Златочка забыла, с кем дело имеет. Атеркары не любят, когда ими пытаются манипулировать, и уж тем более не любят, когда им перечат. Поэтому ты будешь отдуваться и за себя, и за нее. Ну, а Злате это будет уроком.
– А можно хоть ведро с тряпкой? – грустно попросила я.
– Легко!
Лис щелкнул пальцами, и практически из воздуха к моим ногам шмякнулось ведро, наполовину наполненное мутной жидкостью, а рядом шлепнулась мокрая тряпка, покрывая черными брызгами мои белые балетки. Мужчина перевел взор на мои ноги и, цокнув языком, произнес:
– А белые тапочки рано… Не думаю, что ты так легко отделаешься…
Оставив меня в позе куклы, быстро-быстро хлопающей глазами, Лис манерно удалился, плотно закрыв за собой дверь. Конечно же, я кинулась к выходу и, подергав ручку, тихо заскулила. Факт был налицо: из этой комнаты я выйду лишь тогда, когда все здесь разгребу.
Да я тут сдохну!
День казался бесконечным. Ха, день! Вообще-то это была ночь, но за последние двое суток в моем сознании день и ночь прочно поменялись местами. Сначала, перебирая листы, я то и дело пробегала по ним взглядом. Это были странные акты, части договоров на исполнение желания в обмен на душу, часть жизни, здоровье, достаток, и что больше всего меня удивляло – любовь.
Как оказалось, у каждого человека есть несколько составляющих: здоровье, любовь, удача, финансовое благополучие и, как ни странно, семья. Так вот, представьте себе график, где по оси
– Меняю любовь на финансовое благополучие, – вслух прочла я. – Идиот?!
К договору прикладывался график. На дату, указанную в правом нижнем углу, у некоего Артема показатель по любви достиг практически нулевой отметки, тогда как финансовое благополучие замерло возле десятки. Интересно, и как ему живется, богатому и одинокому? Всем известно, что любовь за деньги не купишь. Имея практически безграничные финансовые возможности, можно купить иллюзию, но когда твой хладный труп опустят в могилу, и дай бог, чтобы туда не подложили неучтенного бомжа, то мало кто всплакнет над твоей могилой, а вот радостно оскалится целая толпа потенциальных наследников. М-да… Деньги рождают иллюзию и сильно ограничивают свободу.
Переведя взгляд на другой договор, я увидела график обмена здоровья на богатство, затем – деньги на любовь, с шуточной припиской обеспечить шалашом. Чем дальше я рылась в бумагах, тем более идиотической представлялась мне вся эта биржа желаний. В ней невозможно было выиграть. Именно в том, что все изначально давалось в равной степени, и существовала гармония. Сегодня ты заработал больше денег, завтра купил своей любимой цветы, а послезавтра, лучась от проведенного волшебного вечера и сказочной ночи, кинулся на гору завоевывать новые карьерные вершины.
Все должно быть последовательно! Зачем же все эти люди так грубо вмешивались в свои судьбы? А главное, что с ними происходило потом?!
Прокручивая по кругу мысли, я меж тем все-таки раскладывала документы по разным стопочкам, придерживаясь той инструкции, что была изложена на листке, выданном мне Златой. Вот только конца и края работы я не видела. Хотелось есть, пить, но самое главное, нестерпимо хотелось в туалет. Переступить через себя и сделать это в ведро, что стояло в углу комнаты, я не могла. И проблема даже не в том, что это ведро, а в том, что я безропотно верила в закон подлости. Меньше всего я желала быть обнаруженной с оголенной откляченной пятой точкой, висящей над ведром.
Бесконечный, ужасно нудный и однообразный день. На мгновение мне показалось, что вчера в туннелях в присутствии виран было однозначно интереснее. Такими темпами я сама попрошусь в горячие точки ада.
Природа взяла свое, но, видимо, судьба сжалилась надо мной, и в момент, когда я радостно натягивала трусы на задницу, никто не вошел. Время потекло дальше, и, справив одну из нужд, я не решила остальных проблем. Спину ломило, желудок урчал, губы стали трескаться, а в горле давно уже пересохло. В какой-то момент мне показалось, что бумаг не становится меньше. Будто кто-то незаметно подкладывает все новые и новые горы. Разум шептал, что это от усталости сознание выдает такие немыслимые варианты, но глаза отмечали, что там, где еще минуту назад было пусто – кажется, было пусто, – сейчас возвышалась очередная стопка пыльных листиков.