Альфа Большого Пса
Шрифт:
День клонился к вечеру, по телевизору турфирмы завлекали к морю на бархатный сезон, а «Спартак» снова сыграл вничью с «Локомотивом». Профессор весь вечер сидел в кресле, разбирая планы своих лекций на первый семестр.
Сергей, как и обещал, позвонил в девять вечера. Стаса сразу же насторожил его голос. Какой-то он был странный.
— Значит, так, — сказал Сергей без длинных предисловий. — Всего на выставке заявлено сто восемнадцать книг, разделенных на четыре условных каталога.
Основной, христианский, философский и астрономический.
В нем девять книг…
— Подожди, как потерялся? — удивился Стас. — Украли, что ли?
— Да нет, — объяснял Сергей. — Вроде не в ту секцию попал. По документам, на таможню груз пришел полностью. А у них пожар был на прошлой неделе…
Там сейчас такой бардак… Я узнал, кто из наших занимается выставкой, и предупредил его, что ты мой самый лучший друг. Так что завтра утром позвонишь в музей и спросишь Пузырева. Он тебе поможет.
— Спасибо, Серега. А как Пузырева зовут?
— Вадик.
— А отчество?
— Отчество?.. — как будто не понял вопроса Сергей. — Какое еще отчество?!
Или Пузырь, или Вадик.
Червячок сомнения не оставлял Стаса в покое. И голос странный, и книги вдруг затерялись.
— Сергей, слушай… Помнишь, мы на третьем курсе ездили отдыхать на море.
Как называлось то место?
— Куршская коса. Только, мне кажется, сейчас уже не сезон. Холодновато там будет.
— Да Вовка пристал: где вы на Балтике отдыхали?
— Ну а что, место хорошее, съездит — не пожалеет. Кстати, как Виктор Иванович поживает?
— Нормально. Вторую неделю в Пскове. На раскопках.
— Завидую. Ну все, Стас, прощаюсь. Жена бурчит, сестра позвонить должна.
— Спасибо, Сережа. Привет жене.
Повесив трубку, Егоров откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
«Мир полон случайностей и совпадений. Но… Книга в основном каталоге — и из основного же каталога затерялся ящик. Сергей заболел. Он, конечно, каждое лето болеет, и это всегда считалось почти нормальным, но сейчас…
Допустим, что книга еще не у врага. Почему бы одному ящику на самом деле не затеряться на таможенном терминале? Бывает. Тогда надо искать. Не ждать, пока найдут, а самому искать. И кто же меня пустит на таможню? Вовка!
Ах какая умница. Как правильно он сделал, что не пошел учиться на археолога».
Стас набрал Вовкин номер. Трубка отозвалась короткими гудками. Через пять минут Стас перезвонил, гудки все еще были короткими. И еще через пять минут тоже.
Взяв с вешалки пиджак, Егоров вышел из квартиры и, захлопнув дверь, долго стоял на лестнице своей квартиры, прислушиваясь к звукам в подъезде. Ничего подозрительного. Внизу хлопнула дверь, послышались шаги, открылись двери лифта. Электромотор натужно загудел, и кабина лифта поползла вверх. Прикрываясь шумом, Стас, осторожно ступая, спустился этажом ниже. Лифт поднялся на восьмой этаж, кто-то вышел из него, позвонил в квартиру. Через несколько
Двор был пуст.
Идти было недалеко. Вовка жил вместе с отцом в их старой квартире, всего в четырех остановках. Стас решил пройтись пешком. Изредка он оглядывался, но ничего подозрительного не замечал. Между тем беспокойство не покидало его. Особенно когда на звонок в дверь никто не отозвался. Выжав еще две длинных трели, Стас сел на холодные ступени лестницы и приготовился ждать.
Если случайности будут продолжаться в той же закономерности, то Вовка должен был или уехать в Псков, к отцу на раскопки, или к друзьям на дачу.
Шашлычку поесть, за грибками сходить. Мог уехать всего несколько минут назад, а телефон был занят, потому что он с кем-то прощался. Может, с девушкой.
На улице между тем сгущались сумерки.
Вовка пришел через два часа и был сильно удивлен увиденным. У порога квартиры сидел профессор, задумавшись, смотрел на ночное окно лестничной площадки.
— Ты чего это здесь? — не здороваясь, спросил Вовка. — Родине изменил — пришел сдаваться?
— Пусти переночевать, — попросил профессор.
— Занятно, — сказал Вовка, поднял брови и достал из кармана ключи. — Жены у тебя нет. Тараканы из дома выжили?
— Все гораздо сложнее, — ответил Стас и встал.
— Я где-то так и подумал, — серьезно сказал Вовка и открыл дверь. — Заходи.
За чаем и бутербродами Стас передал Вовке все, что рассказал ему Луиджи.
Вовка слушал его с непроницаемым лицом. Возможно, кто другой и доложил бы по службе, но только не он. Стас ничем не рисковал, открыв ему все детали происходящего.
— Кто еще знает? — спросил Вовка, когда Стас замолчал.
— Никто. То есть я рассказал лишь тебе.
— А Сергей?
— Я спросил у него только про выставку. У меня даже мысль мелькнула: может, к вашим сходить? Если, конечно, тебя не застал бы. Кстати, ты во внешней или во внутренней?
— Не твое дело, — спокойно ответил Вовка. Он уже что-то придумал.
— Какой ты грубый стал после второй звездочки.
— Стас, у тебя всегда не было грани между шуткой и висельницей.
— Да боюсь я до смерти! — не выдержал профессор. — Неужели непонятно?
Хожу и оглядываюсь каждую минуту!
— Вот это как раз понятно, — спокойно сказал Вовка. — Главное, чтобы ты с испугу глупостей не наделал.
— Ты, может, думаешь, что дело к старости… я умом и тронулся? — с издевкой спросил Стас.
— Любая информация нуждается в оперативной проверке, — все так же спокойно ответил Вовка. — Тем более такая.
— Ну конечно. Умеют в школе ФСБ мозги промывать, — Стас снова начал повышать голос. — Для тебя это все чертовщина. И то, что я в конце шестнадцатого века почти три месяца кожу с пенькой продавал, тоже беллетристика.