Альфа Центавра

Буров Владимир Борисович

— Сама прыгнула туда же. — Невероятно, но факт. Ибо еще было неизвестно, кто там, внутри броневика, возьмет верх:

— Правда или нет. — Но с другой стороны, только на месте можно как следует разобраться:

— А кто там на самом деле находится? — А то, что их там может быть много ее не пугало, ибо:

— Если и много, но не столько же, чтобы всем влезть в этот броневик. Колчак имел здесь отдельный кабинет, и Щепка даже не увидела сначала, что внутри, в подземелье, так сказать, идет борьба между водителем Ленькой

Пантелеевым и предыдущим командиром этого броневика Никой Ович. Где был Махно во время проведения этой антитеррористической организации? Если кто не забыл, он был здесь на броне, как десантник. А всё просто:

— Его здесь не было, парень свалился еще когда только началась борьба между Ленькой и Никой. Броневик делал такие зигзаги, что надо было привязываться, чтобы не упасть. Были здесь недалеко еще два члена этой организации:

— Яша Сверло и Паша Дыбенка. — Они сидели спереди, всё видели, но ничего не могли сделать, ибо успели пристегнуться к своим креслам впереди цистерны со спиртом. И более того:

— Даже не попытались кричать — заклинило:

— Шуму много, а из-за чего он неизвестно. — Поэтому, как сказал Яша Паше:

— Зачем кричать, если не понятно, что кричать:

— Спасите, или наоборот:

— Не лезьте не в своё дело!

— Тем более в горле так пересохло, что я бы и не смог кричать, ибо пересохло не только в горле, но и головах.

— У тебя две головы?

— Да.

— Откуда взялась вторая?

— Мои плюс своя.

— Моя твоя не понимайт. И знаешь почему? Я здесь главный, а не ты.

— Я это имел в виду: ты как главный не возьмешь себе мою голову, тогда как я могу твою взять, ибо:

— Только умнее буду.

— Отлично сказано, парень, — Яша ударил Пашу по пыльному плечу, — ибо уверен:

— Сможешь командовать даже Балтфлотом.

— Да-а, согласен, отсюда, да прямо бы сейчас на море.

— Море далеко, а Волга рядом, — сказал Яша. — Вопрос только в том, как повернуть туда броневик.

— Лучше не надо. За срыв наступательной операции нас могут посчитать рацедивистами.

— Ре.

— Ре хуже, и знаешь почему? Потом уже не отопрешься, что говорил не то, что понимал, а так просто:

— Сказал и всё.

— Ты учился дэзинформации?

— Только этому и учился.

— Где, в кибуце?

— Да ты что! Там вообще нет никакой информации, так только:

— Как лучше делать свиней для диктатуры пролетариата и других империалистических организаций.

— Научились?

— Да, знаешь, берут, можно сказать, тащат нарасхват.

— Значит, научились делать дэзу лучше, чем ее большие любители. А Щепка во время этой дискуссии прошла в броневик.

Она налила ему и себе, а разбавить, как говорится:

— У них не было. Колчак даже в этой экстраординарной ситуации отказался пить:

— Прости, — с трудом выговорил он, — я больше

не могу.

— А я тебе сказала, лучше выпей, иначе ты меня не поймешь. Он проглотил поднесенный ко рту спирт и понял, что:

— Теперь может восхвалять начальство в доступной для начальства форме.

— Я могу сказать честно, — сказал он ей, — ты похожа на мою жену-любовницу Щепкину-Куперник! Ты знаешь, как она Шекспи трахает?

Как будто это сама всё и написала. Представляешь?

— Ну, на кого она похожа, на Кафку?

— Пожалуй, что и на Кафку. Вот что никому больше непонятно, ей ясно ка божий день.

— Например?

— Вот мы едем с тобой в танке.

— В броневике.

— Допустим, разница небольшая, можно даже считать ее вообще нет, ибо если ее нет для нас, в чем она есть?

— Это уже вопрос?

— Нет, только его предисловие. Сидим мы в броневике, пьем без закуски неразбавленный спирт, и думаем:

— Где взять воду?

— Верно.

— Значит?

— Значит, мы должны взять Царицын, ты это хотел сказать?

— Нет, наоборот, надо идти на Волгу. Вопрос: зачем? А ответ прост:

— Там есть не только вода, но там: рыба.

— Я согласна.

— Тогда какие ваши рекламации?

— Надо повернуть назад.

— Зачем?

— Так Волга сзади.

— Не думаю, ибо Волга впереди.

Глава 39

— Ты настаиваешь?

— Просто прошу по-хорошему отдать такой приказ.

— Мы погибнем, ибо армия Дэна будет уже не сзади нас, а впереди.

— Он не поймет, что мы уже не За, а Против. Пройдем через него, как мыло сквозь ушные раковины: туда и обратно.

— Ты обещаешь, что мы пойдем обязательно и обратно?

— На сто процентов.

И Дэн понял, а точнее:

— Ничего не понял, — так как с пристани ударили пушки. — А что он понял?

— Что этого не может быть, ну какие на хрен на пристани пушки? — Оттуда ушли уже все наши части, а других там быть не может. Пушки били со стен Царицына, но есаул, который так и вертелся периодически вокруг Дэна, как будто был замаскированный мужским платьем бабой-женщиной, а мэй би:

— И девушкой, — правда легкого поведения:

— Всё время пел про себя, а на самом деле напевал специально ему на ухо:

— Пушки с пристани палят — кораблю:

— Пристать велят.

— Ты что, тварь, решил довести меня до сумасшествия?! — наконец рявкнул командующий. И спросил подходящего Амера Нази:

— Кто это такой, почему всё последнее время крутится вокруг меня, не баба-телка?

— Нет, вы что, я бы не позволил никому опережать меня-себя самого, — ответил капитан Амер Нази, бывший во время высадки десанта, только простым командиром его авангарда, а сейчас уже был начальном личной гвардии-охраны генерала Деникина.