Альфа и Омега
Шрифт:
Верп молчит, даже экран мигает раз в полчаса. Вселенная и аварийные огни освещают путь. Пару раз вдали появлялись едва различимые силуэты, но быстро скрывались из вида. Верп назвал их «мусорщиками» и отказался от пояснений, назвав их избыточными.
Чувство времени смазалось окончательно, на корабле хотя бы часы были. Имитация дня и ночи… а тут, ничего кроме рассеянного света и опасности. Мы остановились на корпусе сигарообразного корабля, подмявшего под себя несколько звездолётов. Те под чудовищным весом промялись и вдавились
— Сколько ещё? — Спросил я, оглядываясь, зачем-то приложив ладонь козырьком.
— Ну… ещё часов пять. — Ответил Верп, со спины Нуля.
— А потом спуск?
— Не, потом восемь часов направо.
Я посмотрел на короб, гадая, где он откопал такие древние анекдоты. У нас такие хранятся в музеях народного творчества, рядом с наскальными рисунками. А спустя шесть часов, которые тянулись тысячу лет, осознал. ИИ не шутил. Он попросту ошибался, ведя путём, которым его несли до этого.
Путь перегородил циклопический звездолёт, расколовшийся на три части. Почти утопающий в мутном озере, что, видимо, вытекло из разорваного корпуса. На поверхности воды бликуют радужные пятна, покачиваются блёклые листья с металлическим оттенком.
— Не думаю, что мы здесь пройдём. — «Вздохнул» Верп и я почти увидел его образ, чешущий затылок.
— Скорректируй маршрут.
— Угу, подключи меня к спутнику и дай систему расчёта координат.
Обломки корабля торчат из болота, как скалы, что вздымаются к бурлящей вселенной. Я остановился на берегу, вгляделся в мутную воду. Со дна к поверхности тянутся квёлые ленты «водорослей», покачиваются на несуществующем течении. Глубоко. Болото тянется на несколько километров в обе стороны, а в ширину не меньше десяти.
Ощущение, что корабль был доверху наполнен водой.
— Кто его построил, дельфины?
— Не знаю кто такие, дельфины. — Отозвался Верп.
— Это было риторический вопрос.
ИИ заморгал разными цветами, переспросил:
— Риторический? Вопрос… содержащий ответ?
— Просто не требующий его. Проход на той стороне?
— Если не завалило, то да.
Вздох. Заложить крюк или искать способ перебраться? Вздох, куда тяжелее первого. Конечно, крюк. Умный в гору не пойдёт, умный дома останется.
Подцепил из-под ног пластинку чёрного металла и без замаха швырнул, как в детстве плоский камень. Пластинка пролетела добрый десяток метров, ударилась о воду, отскочила, порождая круги. Ударилась снова, понеслась теряя скорость и сокращая размеры «прыжков», пока не скрылась под водой.
Ноль
Вот, мы, двое мужчин. Военные до мозга костей, в отчаянном положении, на грани смерти. Стоим и швыряем «камни» в воду. Без слов, без плана. Пластинка за пластинкой, шлепки по воде, всплески и концентрические круги, добегающие до берега.
Бросок, с отдачей, всем корпусом. Пластинка рассекает воздух, плеск, я скривился. Ошибся, задавая угол. Замер, ожидая немедленной кары за такую оплошность. Со дна болота должно подняться огромное нечто, что незамедлительно сожрёт. Но нет, болото осталось безучастным. Молчит и Верп.
Внутри меня что-то ломается, уставшее от бесконечных неудач. Броски же снимают напряжение, мысли складываются ровными блоками, укрепляя ментальные колонны, что удерживают самообладание.
Глава 14
Последняя пластинка исчезла под водой, и я сел, вытянул ноги. Рассеянный свет играет бликами на поверхности болота и обломках звездолёта. Кажется, что он идёт и снизу, но я уже ни в чём не уверен. Ноль, не получив указаний, принялся обустраивать укрытие. Стаскивает обломки корпуса, организуя подобие блиндажа.
Болото, как камень на распутье. Налево пойдёшь — застрелят. Направо — сожрут. Прямо — утонешь. А если назад?
Я оглянулся. Вдали поднимается чадное зарево горящего города. Там нас и застрелят, и ограбят, и сожрут. Пайки кончаются, патронов тоже не раздолье. Только энергии в ячейке Нуля хватит на пару месяцев.
По поверхности болота расходятся круги от упавших пластинок. Ударяются о берег с удручающим плеском. Ноль с грохотом выдрал кусок обшивки размером с самого себя, поставил набок, утрамбовав в обломки. Сверху уложил куски поменьше. Высокочастотным ножом вырезал отверстия для обзора… вырезал. Я коснулся клинка на груди и задумчиво осмотрел пустошь вокруг. Вырезал.
— Ноль, найди мне листы примерно в пару метров длиной и не уже метра.
Биоробот замер на мгновение и принялся за работу, методично, как муравей. Уж не знаю, как здесь с плавучестью материалов, но раз нас не разорвало, значит, давление приемлемо, а значит, может получиться. Космические корабли могут быть разными, даже на войне я видел самые причудливые конструкции. Как по виду, так и по назначению, но всегда их роднит одно. Лёгкость материалов. Конструкторы просто обязаны соблюдать баланс прочности и веса, чтобы корабль мог взлетать и его ускорение не сжирало топливо, как голодная свинья.
Высокочастотный нож режет обшивку на ровные листы, нагревается до красноты. Верп мигает зелёным и жёлтым, но молчит, наблюдая, как мы складываем из них подобие лодки. Переплетая слои и загибая. Получается подобие славянского лукошка, но только из сверхпрочных и гибких материалов. Первая космическая корзинка!
Спустя время я с некоторой гордостью воззрился на неё, покачивающуюся на воде у берега. Прямоугольная, довольно узкая, но плавучая! На дне лежат два «весла», крепления под них сделать не смогли, так что наша лодка скорее каноэ.