след по чернотропью,Бормотание и плач,И пока не битый дробьюКраснобровый куропач.
3
Верит он, что жизнь без края,Срок придёт – и он, влюбя,Выберет из целой стаиКуропатку для себя.Заведёт семью большую,Охранив от падежа,Самку верную милуя,Верховодя и строжа.Это будет, несомненно,Помешать кто сможет имВ ими выбранной вселенной,Бесшабашно молодым!
4
А пока он лишь довесокК этой сказочной поре:Лайда, озеро, пролесок –Проще, тундра в сентябре.
«Державы чьей и где – не знаю…»
Державы чьей и где – не знаю,Открытый ливням и ветрам,Стоит, провалами зияя,Величественный, древний храм.Там тишина, там жизнь в опале,Лишь меж дымящихся камней,Среди чудовищных развалин –Клубы беснующихся змей.Никто не видел, но поверьте:От незапамятных времёнТам обитает ангел смерти,Владелец тысячи имён.В жару и стынь, и в тишь, и в ветер,Не упустив черты любой,Он в нас, во всё живое метитНеотвратимою стрелой.Не ускользнуть, не отвертеться –Что суждено, то суждено:Чуть вздрогнет раненое сердце,И остановится оно.Но не заметит мир и городВ том ровным счётом ничего,И только те, кому я дорог,Всплакнут у тела моего.
«Диакон с молитвою…»
Диакон с молитвою.Купчиха с купцом.А друг с острой бритвоюГлядит молодцом.Монах с камилавкою.Купец у купца.А друг мой с удавкою,Держи молодца.Алтарник с подсвечником.Куражист купец.А друг мой с тэтэшником,Каков молодец.Епископ в кукольнике.Меха на купце.А друг мечет стольникиПеть о молодце.Игумен в подряснике.Мент лезет к купцу.А другу всё праздники,Всё в кайф молодцу.Послушник с перловкою.Купец вдрабадан.А друг с остановкою –Опять в Магадан.
«Для кого-то как божья милость…»
Для кого-то как божья милость,А кому-то, грозя бедой,Русло речки переменилось,Льдами сдавленная весной.Забивая протоку илом,Топляками, сырым песком,Так что летом её схватилоЗадернившимся языком.После, быстренько, лоскутамиВсё вдоль берега заросло –С черемшою между кустамиИ ромашками, где светло.Птицы певчие свили гнёздаПо обычаю своемуВ гуще вымахавших подростов,Кооптируемых в урему.Вместо заячьих троп рябыеМуравейники наросли,И пропали следы любыеОбрабатываемой земли.Словно не было слёз и пота,Крепких изгородей и межИ напрасной была работа,Ради жегших сердца надежд.Так что думайте, братцы, сами,Что к чему, и о чём это яПересказываю стихамиЧасть природного бытия.
«Для чего у опушки…»
Для чего у опушки,Где лесной виноград,Мне три разных кукушкиКуковали подряд,Обещав ненарокомИ с разбросом таким,Что до самого срокаСрок неопределим.Первой крик, словно плачет,Словно просит: «Не пей!Или года иначеНе прожить меж людей».А вторая с подходаВторит ей: «Не кури!Будешь жить больше годаИ не меньше, чем три».Что последняя хочет –После тех не секрет!И за это пророчитМне несчитанно лет.Но не знали кукушки,Да откуда им знать,Что чеченские пушкиЗаряжают опять.И что муфтий КадыровОбъявил газаватДля убийства кяфировБеспощадно, подряд.Что сынок его младший,Горделив и горласт,Над останками павшихРезать русских горазд.А когда в самоходкеЯ убитый горел,Было мне не до водки,Не
до с бабами дел.Лишь в небесном овалеМать в обнимку с отцомЧадо бедное звали,Исчезая – втроем.Так зачем у опушки,Где цветет резеда,Куковали кукушки,Куковали тогда?Или чтобы не струсил,Честно идучи в бой,Объясни мне, Иисусе,Вот я весь пред тобой.
«До тверди грешной снизойдя…»
До тверди грешной снизойдя,Не затеряться чтобы всуе,Потоки буйного дождяРезвятся, тешась и танцуя.Который день течёт, течёт.Никто, ничто их не ослабит:Разверзлись хляби вечных вод,Неиссякаемые хляби.Давно затоплены ряжи,Поникли липы и берёзы,И в норках спрятались стрижи –Живые средства для прогноза.Зато довольна детвора,По лужам прыгая с восторгом,Передвигаясь средь двораВ дырявых ящиках горторга.Да продавщицы из ларьковДовольны выручкой спиртного –Два выходных у мужиков,И нет им отдыха другого.А у кого посменный труд,Когда из транспорта вылазят,Те красной армией клянутЗасилье сырости и грязи.Но безразличны небеса,Не тронет радость их и горе,И за грозой спешит гроза,Как мысли в пьяном разговоре.
«Долдонят мне учёные страны…»
Долдонят мне учёные страны,Что энтропия – главная причинаИ смысл того, что смерть и жизнь равныДля человеческого сына.Чем хуже я секвой или елей,Баньянов, тисов, сосен, баобабов,Тысячелетьями исчислен возраст чейВ трудах ботаников известного масштаба.Чем хуже я гранита и кремня,Отрогов горных, скального откоса –Рождённые задолго до меня,Они не знают времени износа.Чем хуже я заливов и озёр,Ключей болотных, забереги края –Всего, что видит человечий взор,Из окружающего выбирая.Чем хуже Солнца я или Луны,Фотонов, кварков, атомов, нейтрино,Создавших мир, где жизнь и смерть равныДля человеческого сына.А как же бог, евангелии, ад,Стигматы, епитимии, спасенье,И почему беспомощно молчатОб этом воды, чащи и каменья?
«Дорог без счёта – путь у всех один…»
Дорог без счёта – путь у всех один,Будь раб ты или грозный господин.Но как он сладок, этот грешный путь,О чём, пройдя его, не позабудь.Благодаря за дар их мать с отцомВ преддверье встречи с сущего Творцом.
«Друзья мои смеялись надо мной…»
Друзья мои смеялись надо мной,Что перенять не мог их блеск и лоск:Среди говорунов – почти немой,Среди задир – податливый как воск.Но мне Господь, пусть он велик и строг,А я пред ним беспомощен и мал,Трудами матери моей в урочный срокЖену для продолженья рода дал.Тьму жизни красотою оттеня,Достоинствами, что не перечесть,Не ровня мне, но приняла меняОна, как крест свой и таким, как есть.И не боясь трудов, невзгод и мук,Пока искал я истину в вине,Теплом и лаской где души, где рук,Вернула мной потерянное мне.Чтоб перестали мы смотреть поврозь,Чтоб нас у нас никто не мог отнять,И даже невозможное сбылось,О чём просила пред всевышним мать.Не всем же жить в столичных городах,Ходить на Эсмеральду и футбол,Тогда как фруктами мой дом насквозь пропах,И я себя в трудах своих нашёл.Хотя, как прежде, прост и нелюдимВ сравнении с друзьями, что умны,При власти, на виду, и, как один,Уже по паре раз разведены.Им собственное мнение – закон,Им не принять, что люди говорят:«Любой мужчина счастлив, если онНа настоящей женщине женат».
Е
«Евреи – обычные грешные люди…»
Евреи – обычные грешные люди,Пусть даже когда-то и жил Илия,А те, что сегодня – и в лести, и в блуде,Не лучше, не хуже, чем ты или я.По виду очкарика-интеллигенты,Ваятели, книжники, бухгалтера,Свидетели, зрители и абоненты,По сути, как ты или я – фраера.Но есть пострашнее воров и бандитовИз этой, довольно приличной, средыОтдельные выходцы, скажем открыто,Кого на Руси называли «жиды».Не дай вам господь повстречаться с такими,Такой, если с ним заведёте дела,Введёт в искушенье, заманит и кинет,Разув и раздев, почитай, догола.И скроется в местности, звавшейся Истов,Откуда нет выдачи ни для кого,Где мёртвое море и центр сионистов,О ком я не знаю почти ничего.Тогда как евреи – обычные люди,Пусть даже когда-то и жил Илия,А те, что сегодня – и в лести, и в блуде,Не лучше, не хуже, чем ты или я.