Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг.

Аделейд Ли Беатрис

Управление уэссекцким государством фактически осуществлял королевский двор, приближенные короля, тесный круг его доверенных лиц, в некоторых случаях — с привлечением уитэнов. Уитэны были правящим классом, представители которого занимали государственные должности. «Королевские элдормены» и «королевские тэны», «королевские герефы» и «королевские писцы» собирались в «палатах» своего лорда и господина. У Ассера «палаты» названы curtus regius, а латинских грамотах того времени — palatium. Отсюда они разъезжались в разные уголки страны, чтобы возглавлять местные суды, вести в бой войско или собирать подати, но, если верить Ассеру, делалось это всегда под строгим надзором короля, который лично следил за их деятельностью.

Были и «придворные» в более узком смысле этого слова: королевский конюший (horsthegri), сенешаль (discthegri), виночерпий (pincerna), камергер (hraelthegn) [42] .

В погодной статье 897 года Англосаксонской хроники упоминается о смерти «Эгульфа, королевского конюшего», а дед Альфреда, Ослак, был виночерпием у Этельвульфа, но за этими придворными титулами скрывалось лишь очень бледное подобие того, чем они стали в позднейшие эпохи. И Альфред никогда не требовал каких-то особых привилегий для монарха. Издавая указы от первого лица или говоря о «моих уитэнах», он всего лишь следовал примеру Ине.

42

См. с. 197.

Как и его предшественники, Альфред обычно именовал себя «королем западных саксов» (rex occidentalium saxonum) или «королем саксов» (rex saxonum). В литературных трудах, во вступлении к законам и в преамбуле к завещанию он называет себя просто «королем Альфредом» (Alfred cyning), а в заключительных строках вступления и в основном тексте завещания — опять-таки «королем западных саксов» (westseaxna cyning). Хотя у нас имеются указания на то, что после 886 года, завладев Лондоном, он стал именовать себя «король англосаксов» (anglorum saxsonum rex, angul-saxonum rex), подтверждений этому мало, и они не заслуживают особого доверия. В отличие от отца и братьев, которые в грамотах, касающихся Кента, именуются «королями западных саксов и кентцев» (Cantuariorum), Альфред никогда не назывался так. Впрочем, возможно, это превратное впечатление, ибо у нас есть только одна его грамота, относящаяся к Кенту, а в частных кентских грамотах о дарениях земли, которые он заверял, он фигурирует именно под этим титулом.

Согласно альфредовским законам, за вторжение в королевский бург полагался, как и в дни Ине, штраф в сто двадцать шиллингов; за нарушение королевского покровительства (borh) [43] — пять фунтов чистого серебра (в законах Ине эта провинность не упоминается). Драка в королевских палатах признавалась, как и в VII веке, серьезным проступком: решение судьбы провинившегося отдавалось на милость короля, который вправе был лишить его всей собственности и даже жизни. Государственную измену, коей считалось злоумышление против жизни короля и укрывательство человека, объявленного вне закона, Альфред полагал тяжким преступлением, заслуживающим смертной казни, — единственным (как писал он во вступлении к своим законам), в отношении которого судьи-христиане не смеют проявлять милосердие, ибо подобное преступление совершил Иуда, предавший своего повелителя. Следует, однако, заметить, что сходным образом расценивалась и каралась измена любому лорду, не обязательно королю: в обществе, где личные связи между лордом и его вассалами считались священными, деяния такого рода не могли не вызывать глубочайшего отвращения, хотя, возможно, здесь сказалось также влияние синодальных декреталий и культивируемое Церковью уважение к «помазанникам Божьим».

43

То есть за попытку причинить вред собственности или людям, находящимся под защитой короля. — Примеч. пер.

Альфред принимал решения самостоятельно; однако, судя по количеству документов, засвидетельствованных на уитэногемотах в период его правления, он постоянно советовался с уитэнами по самым животрепещущим вопросам. Уитэны утверждали альфредовские законы и консультировали короля по поводу завещания его отца. Когда Альфред был юношей, они свидетельствовали его соглашение с братом по поводу наследства, а впоследствии — его собственное завещание. Они заверяли королевские грамоты и приносили клятву вместе с Альфредом при заключении мирного договора с Гутрумом и народом Восточной Англии в 886 году. Мерсийский уитэногемот, возглавляемый могущественным элдорменом Этельредом, решал свои дела практически самостоятельно, и в грамотах можно найти некие указания на то, что собственный независимый уитэногемот существовал в Кенте.

Таким образом, в основе альфредовских преобразований лежало возрождение старых обычаев. Он восстановил древние институты, вдохнув в них новую жизнь и вложив в старую форму иное содержание. При Альфреде власть короля в Англии стала реальностью; с этого времени берет свое начало традиция сильной монархии, чья мощь заключалась в личности властителя, но произошло это скорее благодаря активному и продуманному участию Альфреда в административной деятельности, нежели в результате целенаправленной централизаторской политики. В эпоху, когда поддержание общественного порядка было самой насущной задачей государства, от любого правительства требовались в первую очередь твердость и могущество. Уэссекцкие

короли IX века обладали этими качествами и сумели (как и деспотичные монархи династии Тюдоров семью столетиями позже) провести страну через сложный период преобразований. Они умели не только отвергать прошлое, но и ценить его, и сохранили все самое разумное и здоровое, что было в прежнем обществе, дав этим элементам возможность спокойно развиваться. «Правда Альфреда», в которой старинные законы Ине дополнены установлениями, отвечающими новым нуждам, являет собой типичный пример того, каким образом сохранялась историческая преемственность при передаче уэссекцких традиций из поколения в поколение.

Следующими после короля в социальной и политической иерархии стояли влиятельные представители светской знати — элдормены и королевские тэны — и высшие церковные иерархи. Элдормены, как правило, были людьми благородного происхождения, но, по сути, являлись должностными лицами, ставленниками короля: в обязанности элдормена входило управлять порученным ему скиром, возглавлять местный суд и командовать ополчением. В качестве латинских эквивалентов этого титула в грамотах используются термины dux, comes и, иногда, princeps; Ассер, пересказывая Англосаксонскую хронику, переводит его как dux, comes, либо consul.

Альфред в своих литературных трудах употребляет слово «элдормен» в качестве общего термина, передавая с его помощью латинские именования dux, princeps, rector, satrap, subregulus и другие титулы, носители которых наделены властью. В переводе «Обязанностей пастыря» ^{81} Моисей, предводитель народа израилева, давший ему закон, отказывается от ealrdordom, верховной власти; а в «Утешении философией» о сыновьях Боэция, сенаторах и магистрах, говорится, что они были элдорменами и советниками (getheahteras) ^{82} , — характеристика, полностью применимая к уитэнам, в чью компетенцию входило давать советы королю. Переводя Орозия, Альфред использует то же слово для обозначения военной должности: элдормен Гарпал должен был вести мидийский фюрд против Кира ^{83} . В древнеанглийской версии «Церковной истории» Беды Достопочтенного patricius переводится как «главный элдормен», а судья, вынесший приговор бриттскому мученику святого Альбана, именуется dema и eldorman ^{84} . В Англосаксонской хронике Кердик и Кюнрик, родоначальники королевской династии Уэссекса, названы «двумя элдорменами» ^{85} .

81

Pastoral Cure. VII. PP. 50–51.

82

Boethius. X. P. 22.

83

Orosius (I, XII), XIX, PP. 52–53.

84

Bede. Bk. I. C. 7 (VII). P. 34; C. 13 (X). P. 48–49 (heah ealdorman).

85

Погодная статья 495 года.

Уэссекцкие элдормены, судя по всему, назначались королем, возможно, с согласия уитэнов. Эта должность не передавалась по наследству, однако оставалась за человеком всю жизнь, при условии, что он вел себя достойно. На элдормена ложилась большая ответственность, и у него были многочисленные обязанности, но он пользовался значительными привилегиями. Элдормен мог получить в свое пользование владения, «прилагавшиеся» к его должности; он, вероятно, имел право на определенную долю доходов от судопроизводства. Согласно законам Альфреда за вторжение в бург элдормена, как и за вторжение во владения епископа, выплачивался штраф в шестьдесят шиллингов (простому тэну полагалось тридцать шиллингов, архиепископу — девяносто и королю — сто двадцать).

Специально оговоренный штраф в сто двадцать шиллингов назначался за драку в присутствии «королевского элдормена» на «моте» (mot) — сходе, собиравшемся для разбора судебных дел; элдормен также получал компенсацию в сто двадцать шиллингов, если «мот» срывался из-за того, что в ходе разбирательства присутствующие брались за оружие. Нарушение мира, установленного элдорменом, или покушение на человека, находящегося под его защитой (borh), каралось штрафом в два фунта (аналогичный штраф, выплачиваемый епископу, составлял три фунта, королю — пять фунтов). Столь высокое положение влекло за собой и соответствующие обязательства. Судя по записям в Хронике, элдормены сражались с данами, ведя в бой людей своего скира, и, если требовалось, отдавали жизнь за свою землю, как берширский элдормен Этельвульф, павший в битве у Энглфилда.