Алгоритм невозможного
Шрифт:
Услышав сигнал срочного вызова, ученый поморщился: он тер-петь не мог, когда его отрывают от работы. Дал мысленную команду: «Абонент занят».
Однако зуммер продолжал настойчиво жуж-жать.
— Что нужно? — раздраженно крикнул Великий Физик, но тут же его лицо разгладилось, на нем даже появилась улыбка: по ту сторону растаявшей четвертой стены стоял Преземш — Президент Земного Шара, друг детства
Абрагам Седов — высокий, худощавый, уже изрядно полысевший человек в модной куртке из тонкой блестящей
— Прости, что побеспокоил, — проговорил Седов, поднимая руку в приветственном жесте.
— Здравствуй, Абрагам. Ну и щеголь же ты! — усмехнулся Великий Физик.
–
Рядом с тобой и показаться неудобно в моем-то лапсердаке!
— А ты будь как все, не оригинальничай.
— Буду как все, ты обо мне и не вспомнишь. Это сколько же мы не виделись?
— Лет пять… Нет, шесть… — сказал Седов виновато. — Дела, брат…
— Ну как же, ведь ты самый занятой человек на Земле…
— Не ты ли встретил меня сигналом «Абонент занят»? — парировал
Абрагам.
— Небось, ко мне тоже по делу?
— Увы… И по очень важному!
— Едва ли буду полезен. Но все равно рад тебя видеть. Садись, наши предки не напрасно говорили: «в ногах правды нет».
Седов опустился в массивное кресло: скромный кабинет Великого Физика зрительно состыковался с представительски-роскошным кабинетом Преземша.
Уловив иронический взгляд друга, Седов счел нужным пояснить:
— Ничего не поделаешь, традиция. Моя должность вроде этого кабинета — пышности много, а реальной власти нет.
— Не прибедняйся.
— И не думаю. Я ведь вправду вроде английской королевы. Мы лишь символизируем власть. Королева в Англии, я на всем Земном Шаре.
Церемонии, представительские функции — вот круг наших обязанностей.
— Сейчас тоже церемония? — едко спросил Великий Физик. — Ты же пришел ко мне как Преземш, а не как старый друг. — Так что тебе от меня надо?
— Я хочу, чтобы ты вник в одну проблему…
— Где ты был месяц назад, Абрагам? Вот тогда бы я ухватился за любую стоющую проблему. А сейчас ты опоздал. Я уже вник в такую проблемищу, что, боюсь, жизни не хватит. Отвлекаться не имею права. Так что извини, вынужден отказать.
— Ты отказываешь Президенту Земного Шара?
— Вот именно.
— Тогда я обращусь к тебе за помощью как старый друг. Неужели ты можешь отказать другу?
Великий Физик застонал.
— Это же удар ниже пояса, Абрагам. Знал, чем взять. Ладно, выкладывай!
— Видишь ли, несколько дней назад в устье галактики столкнулись два космообсервера… — начал Седов.
— Это бывает, — перебил Великий Физик. — Хотя вероятность такого столкновения ничтожна. Если только… — он сделал паузу, — столкновение не было
— Оно и было преднамеренным, — подтвердил Абрагам.
— Экипажи погибли?
— Принадлежность одного из кораблей не установлена, что с экипажем, неизвестно. На другом в момент столкновения находился лишь один человек — пилот-запредельщик высшего класса Виктор Соль. Слышал о нем?
— Никогда не интересовался запредельщиками. Да и само это слово — типичный вульгаризм.
— Не о том речь! Видишь ли, Соль не погиб…
— Катапультировался в спасательной капсуле? — предположил Великий
Физик.
— Представь себе, нет.
— Так что же произошло?
— За тем я и пришел, Павел! — Седов в первый раз назвал друга по имени.
–
Полнейшая фантастика! Соль взлетел, за ним следили до момента столкновения, когда отметка его космообсервера исчезла с экрана, а минуту спустя… Нет, ты не поверишь…
— Ну?!
— Его обнаружили на стартовой площадке — живого, невредимого, но без сознания.
— Может, этот… Соль… и не летал вовсе?
— А где же тогда космообсервер?
Великий Физик потер лоб. В многочисленных очерках — высокий, необыкновенно выпуклый и даже огромный, на самом же деле обык-новенный лоб, изрезанный старческими морщинами, и принадлежи он другому, на него никто не обратил бы внимания.
— Мистика какая-то… — фыркнул ученый. — Впрочем, ничего мистического в природе не существует, любой маг на поверку оказывается обыкновенным фокусником, а любое чудо материальным процессом. Так ты говоришь, жив и здоров… И где он сей час?
— В госпитале. Здоровье отменное, но он понятия не имеет, что с ним произошло, — сокрушенно сказал Седов.
— Не знает или не помнит?
— С момента столкновения — полнейшая амнезия, а до этого помнит все, хотя, похоже, кое-что скрывает.
— Темнит?
— Не хочет, чтобы его сочли виновным в катастрофе.
— А есть уверенность, что была катастрофа?
— Корабля-то нет.
Великий Физик задумался.
— Ну ладно… Так что же рассказал Соль?
— Взлетел как всегда. До входа в устье галактики ничего необычного не произошло. А при входе увидел чужой космообсервер на встречном курсе…
— Раньше с ним ничего подобного не случалось? — проницательно спросил Великий Физик.
Седов на минуту замялся.
— Кажется, это уже в третий раз… Причем встречался Соль с инвертированным двойником своей «Дианы», с «перевертышем», как он его называет…
— В третий раз?! С «перевертышем»?! И ты до сих пор…
— Понимаешь, Павел… — смущенно проговорил Седов, — Соля обследовали в институте экспериментальной психотроники, и в последний полет он отправился по их заданию. Говорит, не успел уклониться от столкновения, но никто в это не верит.