Алгоритм смерти
Шрифт:
Огонь сожрал эмблему POP на борту, скручивая краску в завитки так, как это происходит со словом «Розовый бутон» в кульминационном моменте фильма «Гражданин Кейн».
— Проклятье, — пробормотал Эндрю. — Этого не должно было случиться!
И тут в зал ворвались сотрудники ФБР, кто-то схватил Рея и вытащил его из зала, а медики столпились вокруг Эндрю, оказывая ему запоздалую помощь, от которой теперь уже все равно не было никакого толку.
— Как вы догадались? Как вы догадались? — настойчиво крикнул Рею в ухо человек в каске и очках ночного видения.
— Я не понимаю…
— В каком кинозале? — не унимался
Мимо спешили другие спецназовцы и медики. Рей указал вверх.
Афиша пятого кинозала гласила:
Наконец кто-то прикрыл мертвого Санта-Клауса простыней.
Мистер Ренфроу понял: ключом к победе является агрессия.
— Так, отлично, — сказал он. — Я говорю от имени полковника. Никто из офицеров не имеет права общаться напрямую с представителями средств массовой информации. Все контакты с прессой только после согласования со штабом. Повторяю, любые контакты с прессой только через штаб полковника Обобы. А теперь быстро доставьте сюда майора Джефферсона.
— Прошу прощения, кто вы такой? — вмешался Кент. — Полагаю, именно я должен обеспечить доступ средств массовой информации к действиям ФБР в данном эпизоде.
— Нет, специальный агент Кемп. Эту операцию осуществила полиция штата Миннесота. Я от имени полковника займусь связями с общественностью. Мне достаточно снять трубку вот этого телефона, и меньше чем через три минуты у меня будет постановление суда, затыкающее вам рот. Если не верите, я докажу вам это на деле.
Затем к мистеру Ренфроу в штабной полицейский автобус доставили майора Джефферсона, официального героя последних событий. Попросив всех покинуть автобус, Ренфроу обратился к майору.
— Поздравляю, — начал он. — А теперь перейдем к делу. Вот что я вам предлагаю. Нам с вами известно, что полковник Обоба сегодня не слишком отличился. Поэтому я дам вам то, что вы хотите. Я уберу его отсюда ко всем чертям. Впрочем, Обоба и не собирался здесь долго задерживаться. Так что это только ускорит события.
— Сэр, я…
— Помолчите. У меня нет времени на пререкания. Я говорю от лица канцелярии полковника. Вот реальность. Средства массовой информации его обожают. Они жаждут приписать ему успех этой блистательной операции. Следовательно, мы дадим им то, что они хотят. Полковник предложил идею тайной подготовки штурма, и вы ее осуществили. Его план оказался блестящим. Полковник перехитрил этого юнца-психопата и его сомалийских боевиков. Вот сюжет вкратце, понятно?
— Да он же застыл, как леденец на палочке! — взорвался Джефферсон. — Если бы снайпер на крыше и какой-то морпех внутри не уменьшили силы боевиков наполовину, а какой-то компьютерный гений из Вашингтона не обскакал эту шпану и не открыл входные двери, вы бы сейчас имели на руках тысячу убитых заложников!
— Полковник предложил блестящий план. Если вы попытаетесь изложить средствам массовой информации
— Вы что, шутите?
— И не надейтесь, что на вас свалится благословение с неба: вас выставят завистливым, ревнивым подчиненным, который не смог смириться с тем, что его обскакал его чернокожий начальник. Вас будут травить до тех пор, пока ваша карьера не окажется разбита. А что предлагаю я: Обоба получает высокую должность в Вашингтоне и уезжает отсюда, предварительно поблагодарив и наградив, и вы до конца дней своих сияете блеском золота. Итак, выбор за вами.
— Долбаные проходимцы, вы готовы угробить весь мир, твою мать! — пробормотал Джефферсон. — Вы берете все стоящее и порядочное и извращаете в нечто совершенно прямо противоположное, так что никто, кроме вас самих, не может уследить за той игрой, которую вы ведете!
— Сказано красиво, но я сделаю так, как говорил. Добро пожаловать в мир, в котором мы живем. И с вами этот мир обошелся весьма неплохо, Джефферсон, не забывайте. Вы получите продвижение по службе и искреннюю благодарность полковника Обобы. Это лучшее, что вам только смогут предложить.
Никто не помешал им приблизиться к комплексу, и теперь они просто стояли у дверей, из которых выходили сотни людей, и каждому нужно было позвонить, что-то рассказать, связаться с близкими, любимыми. Никто не обращал внимания на мистера и миссис Джирарди.
Они стояли, глядя на надвигающуюся волну освобожденных заложников.
— Отлично, — сказал мистер Джирарди, — настало время действовать.
Он сбросил мешковатую куртку, открывая ладно скроенный двубортный костюм, сунул руку в карман и достал пачку визитных карточек.
— Братцы, — начал он, — я Джек Шейстер из юридической фирмы «Шейстер и Джекелл». Братцы, вам выпало хождение по мукам, и кто-то должен вам за это заплатить.
Он принялся раздавать визитные карточки людям, а те, все еще не оправившись от шока, рассеянно их принимали.
— Братцы, — подхватила его жена, также раздавая визитные карточки, — я Моника Джекелл. Вы должны получить компенсацию за потерянное время, за боль, за страдания, и мы здесь, чтобы справедливость восторжествовала.