Алгоритм Удачи
Шрифт:
— Добрый вечер, — сказал Максим, стараясь говорить как можно более естественно. — Мы бы хотели заказать два рамена и чай.
В этот момент произошло непредвиденное. Ус Максима, который он так тщательно приклеил перед выходом из дома, начал отклеиваться и сполз на бок, прикрывая ему половину рта.
Максим, не заметив этого, продолжал говорить с официанткой, попутно жестикулируя рукой с висящим усом. Антон заметил это и начал давиться от смеха, пряча лицо в меню.
Официантка, сначала опешившая, быстро взяла себя в руки. Она с профессиональной улыбкой подошла к Максиму
— Простите, господин, — сказала она вежливо. — У вас немного съехали усики.
Максим, совершенно не понимая, о чем она говорит, кивнул и продолжил делать заказ. Антон же уже не мог сдерживать смех. Он спрятал лицо в руки и начал трястись от смеха, привлекая внимание остальных посетителей.
Ён, наблюдавший за этой сценой, ехидно прокомментировал: «Ну что, шпионы, как вам ваша конспирация? Похоже, вас разоблачат еще до того, как вы увидите Юну».
Антон и Максим, пытаясь успокоиться, сделали заказ и стали ждать. Антон чувствовал, как адреналин бурлит в его крови. Он надеялся, что они успеют помочь Юне и предотвратить беду.
Острый рамен, который им вскоре принесли, казался сейчас мелочью по сравнению с тем, что им предстояло. Но даже он не мог отвлечь Антона от напряженного ожидания и мыслей о том, что же произойдет дальше.
Часы на стене ресторана «Золотой Дракон» отсчитывали последние минуты до шести. Атмосфера в заведении была наполнена приглушенными разговорами, мелодичной музыкой и ароматами изысканных блюд. Хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет на белоснежные скатерти, а на полированных столах мерцали бокалы с дорогим вином.
Антон, несмотря на окружающую роскошь, чувствовал себя неуютно. Он нервно теребил салфетку, его взгляд беспокойно шарил по залу, выискивая знакомую фигуру. Под натянутой улыбкой скрывалась нарастающая тревога.
— Интересно, где она сядет? — пробормотал он, в который раз оглядывая ресторан.
— Да расслабься ты, — ответил Максим, с удовольствием потягивая чай из изящной фарфоровой чашки. — Она никуда не денется.
На его лице не было и тени волнения. Казалось, он наслаждается атмосферой дорогого ресторана, совершенно забыв о цели их визита.
Ён, усевшийся на краю чашки, с усмешкой наблюдал за ними.
«Два идиота играют в шпионов», — подумал он, покачивая головой.
В этот момент Антон заметил её. Юна Ким сидела за столиком в десяти метрах от них, спиной к ним. Она была одна, её стройная фигурка в светло-голубом платье выделялась на фоне темной обивки кресла. Она что-то печатала в телефоне, её плечи были напряжены, а голова слегка опущена.
— Вот она, — шепнул Антон, наклоняясь к Максиму.
Максим лениво посмотрел в указанном направлении и кивнул.
— Хорошо. Теперь ждём мафию, — сказал он, с важным видом поглаживая свой оставшийся ус, который теперь казался совершенно неуместным в этой роскошной обстановке.
Они замолчали, сосредоточенно наблюдая за Юной. Время тянулось медленно, каждая минута казалась вечностью. В ресторане постепенно появлялись новые посетители, заполняя столики. Антон чувствовал, как волнение сжимает его желудок.
— Где же они? — прошептал он, нервно поглядывая
И тут двери ресторана распахнулись, впуская вихрь холодного воздуха и женщину, от которой невозможно было оторвать глаз.
Она была высокой и стройной, её фигура напоминала изящную статуэтку, выточенную мастером из чёрного оникса. Чёрный костюм, сидящий на ней как влитой, подчёркивал её безупречные формы, а длинные чёрные волосы, собранные в элегантный пучок, открывали её точёную шею. Её лицо с высокими скулами, тонкими губами и пронзительными тёмными глазами было прекрасным и холодным, как у античной богини. Она двигалась с грацией пантеры, её каждый шаг излучал уверенность и власть.
Время для Максима словно остановилось. Он забыл про Юну, про мафию, про всё на свете. Его взгляд был прикован к этой женщине, которая словно сошла со страниц глянцевого журнала. В его груди вспыхнуло пламя восхищения, смешанное с благоговением.
— Вот это да, — прошептал он, едва слышно, словно боясь спугнуть видение. — Она же просто богиня!
Антон, видевший реакцию друга, был потрясён. В его глазах читалось недоумение, смешанное с тревогой.
— Ты чего? — спросил он, не веря своим ушам. — Это же главарь мафии! А ты глазеешь на неё как подросток!
— Она круче сотни Юн и всех, кого я видел в своей жизни, — пробормотал Максим, не отрывая глаз от красавицы, которая плавно направлялась к столику Юны. — Я влюбился.
Антон был в шоке. «Шпионская миссия» по спасению Юны вдруг отошла на второй план. Его друг, только что готовый на геройские поступки, оказался ослеплен красотой главаря мафии. Антон чувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Ты серьёзно? — прошептал он, с трудом подбирая слова. — Ты же только что собирался спасать Юну от этой женщины! И вообще, я думал, что у тебя что-то наклевывается со Светланой. Ты же её так трогательно утешал сегодня у офиса.
— Со Светой? — Максим нахмурился, словно вспомнив о чём-то неприятном. — Да брось, я просто был вежлив. А эта девушка… она совсем другого уровня. Она опасная, красивая, независимая… Идеальная женщина!
Антон потрясённо молчал, не зная, что сказать. Он чувствовал, что попал в какую-то абсурдную комедию, где все перепуталось — мафия, любовь, дружба, шпионские игры. И он совершенно не понимал, чем всё это закончится.
— Ён, ты должен мне помочь! — прошептал Антон, чувствуя, как отчаяние сжимает его горло. Максим, ослепленный внезапной влюбленностью, явно был не помощником в этой ситуации. — Ты можешь подслушать, о чем они говорят?
Ён, не теряя времени на лишние комментарии, сосредоточенно прильнул к воротнику Антона, вытягивая свою крошечную драконью шею.
«Постараюсь», — ответил он, фокусируя свой слух на разговоре за соседним столиком. — «Здесь шумно, но я сделаю все возможное».
Антон напряженно наблюдал за Юной и женщиной в черном. Их тихий разговор, иногда прерываемый склоненными друг к другу головами, был полон скрытого напряжения. Женщина в черном жестикулировала сдержанно, но её лицо выражало нетерпение, а в глазах — поблескивал холодный огонек. Юна же выглядела подавленной и встревоженной.