Алгоритм

Передереев Максим

Тормоза скрипнули последний раз, ржавая дверь взлетела вверх, Кронекер на полусогнутых вывалился наружу. Не дожидаясь благодарностей, водила вдавил газ, и стальная комета скрылась за поворотом. Марк поднялся на ноги, здоровая рука отряхнула мятый комбинезон. Рядом показался знакомый подъезд.

Сорокаэтажный жилой комплекс спит, в затемненных окнах не видно огней. Стеклянные стены в металлическом корсете тянутся ввысь, сливаются с ночным небом. На входной двери тускло горит терминал. Будить соседей, чтоб впустили бесполезно, а кодовая комбинация, наверное, сменилась. Старую Марк забыл, многие мелкие воспоминания

не вернулись. К счастью, моторная память оказалась крепче обычной – пальцы прошлись по затертым кнопкам, щелкнул магнит, и дверь открылась.

Пока лифт полз на этаж, Кронекер пытался придумать хоть какой-то план. Рассудок подсказывал исходить из худшего. Страх и глупая надежда не позволяли даже думать о таком. За спиной хлопнули створки, в темноте коридора показалась железная дверь, мигнул кодовый замок. Войти нормально не получится – электронный ключ со всеми вещами пропал в хранилищах центра. Марк проверил пару сложных аварийных комбинаций, замок презрительно пискнул. Тогда ладонь пошарила под корпусом, пальцы наткнулись на выемку, снизу вытянулась крошечная антенна микрофона. «Маркус Кронекер, раз-два-три», – голос показался чужим, но замок признал хозяина. Мигнул зеленый огонек, щелкнули запоры.

Внутри царила темнота, стены молча приветствовали хозяина. На секунду показалось, что он вернулся после командировки. Сейчас бросит в угол сумку, обнимет Кэт, и всё будет, как раньше. А этот кошмар забудется через пару минут за чашкой крепкого кофе. Желание оказалось сильным, Марк шагнул в тесный коридорчик, под ботинком что-то хрустнуло. Рука потянулась к выключателю, над головой зажглась продолговатая трубка. На полу лежали осколки зеркала. Мебель в коридоре стояла на местах, но всюду валялись какие-то обломки, старая одежда и бумаги. Неужели чистка по месту так задержалась?

Справа загорелся свет. Шлёпая босыми ногами, из спальни вышла Катрин. Легкий халатик на стройной фигуре, платиновые волосы собраны в нелепый хвостик, сонные глаза смотрят испуганно.

– Вы… кто? – Голос казался знакомым, но бесцветные интонации выдавали.

– Кэт, это я. – Надежда таяла с каждой секундой, но Кронекер не хотел верить.

– Кто, я? – никакой враждебности, только пустое любопытство.

– Маркус, твой… – не смог подобрать слова, чтобы назвать их отношения. – Ты не узнаешь меня?

Катрин наморщила лобик, покачала головой. Под ногами хрустнул ещё один осколок, Марк взял девушку за плечи, легонько встряхнул. На заспанном лице мелькнуло недоумение, тонкие руки неуверенно толкнули в грудь. Катрин отстранилась, но едва не потеряла равновесие. В поисках опоры левая рука нелепо зашарила в воздухе. Сделав пару неловких шагов, девушка привалилась к стене.

Кронекер оцепенел. Нарушение координации – побочный эффект «коррекции личности». Другой бы не заметил, но доктор видел такое раньше. Внутри что-то оборвалось. Катрин больше нет. Перед ним полуживая оболочка с минимальным набором умений. Из спальни послышался шорох, в проеме показался мужчина. Невысокий, темноволосый, с таким же заспанным лицом.

– Кто вы?

Безобидный вопрос стал последней каплей. Кронекер бросился вперед, сбил соперника с ног, тонкие пальцы вцепились в шею. Мышцы подчинялись плохо, но тупая ярость заставляла Кронекера бороться. Только мужчина не сопротивлялся, хотя

выглядел тяжелее и наверняка был силен. На лице застыло безучастное выражение, руки неуверенно пытались оттолкнуть противника. Марк остановился, пальцы разжались. Ну конечно! Идея Сомова – селить пустышек группами, чтобы хоть как-то выживали.

Навалилась слабость, комната поплыла. Марк попытался встать, но завалился на спину, холодный пол оказался последней твердыней. Внутри шевельнулась тоска. Его вычеркнули из жизни, стерли и разрушили всё, чем дорожил. Кэт навсегда останется пустой куклой. Уютная квартирка больше не его дом. Работа всей жизни в чужих руках. Остается только одно.

Кронекер поднялся на ноги, пошатываясь, побрел на кухню. Катрин и её новый друг забились в угол комнаты. Тихие и послушные – на них можно не обращать внимания. На кухне ничего не изменилось. Шкафы, полки и холодильник остались на местах. Их содержимое оказалось равномерно разбросано на столе и по липкому полу – пустышки ещё не научились следить за порядком. Марк опустился на колено, рука нырнула под дверцу холодильника. Из под нее показался кожаный пенал. Квартиру обыскивали плохо, набор сохранился.

Щелкнула застежка, в тусклом свете блеснула хирургическая сталь. Кронекер вытянут скальпель, пару тонких шприцов и пошел в ванную. Пригоршня холодной воды привела в чувства, вернула уверенность. Марк мрачно улыбнулся зеркалу и закатал правый рукав. Тонкая игла ударила вену, двойная доза болеутоляющего попала в кровь. Механическая рука подчинялась плохо, но мелкая моторика сохранилась. Марк глубоко вдохнул, и острое лезвие полоснуло по запястью.

Глава 4 Дети подземелий

Скрипнул каблук, щелкнула застежка на рукаве. Я последний раз проверил снаряжение, затянул шнуровку на сапогах. Плотная серая ветровка и тертые джинсы отлично подходят для долгих переходов. На спине удобно устроился тощий рюкзак. В нем провизия на сутки, фонарь и простой сканер. В нагрудный карман спрятался старый КПК с электронной картой.

Маленькая квартирка в последние дни приобрела совсем унылый вид. Разбросанные вещи, сдвинутая по углам мебель, на всём изрядный слой пыли. Можно подумать, здесь давно никто не живет. Перед выходом я заглянул в зал, ещё раз глянуть на работу. Стены и потолок скрывала чудовищная сеть графов, руническая вязь символов и формул. В углу возле окна за два дня выросла новая ветвь. Штабеля таблиц, столбики диаграмм и сотни структурных блоков поместили в себя мотивы и реакции модулей «Фанатизм» и «Катастрофа». Грубо, обобщенно, но лучшего за два дня сражений с психозом не собрать. Подобной клинописью покрыто всё в моем обиталище. Социсследование «на дому». Показать бы психиатру.

Время не ждет. Я вышел в тесную прихожую, защелкал замками. В двери стояли надежные механические запоры. Никакой электроники, сенсорных панелей, инфракрасных лучей. Я программировал такие игрушки, потому знал им цену. Хотя может, это просто паранойя. Тесный лифт, семнадцать этажей вниз, и я выбрался из жилого комплекса. Сухой пыльный ветер дохнул в лицо. Ранняя весна в Кольце не сильно отличалась погодой. Только хмурое небо и короткий холодный вечер напоминали о времени в лабиринтах стекла, стали и бетона.