Алхимическая кофейня Зои

Поспешная Юлия

— Зои, не слушай его! Нам нужно спешить! — Люк откровенно опасался пиратского капитана.

— Зачем мы тогда его спасали, если всё равно бросим? — я не могла решиться на то, чтобы вот так запросто бросить человека на произвол судьбы.

Тем более, что судьба у него, при таких-то раскладах, будет печальная, а жизнь короткой.

— Зои! — вскричал Люк. — Уверю тебя пираты с пепельных островов — это не те люди, к которым стоит проявлять сочувствие!

— Плевал я на ваше сочувствие! — прорычал свирепый мореход. — Мне нужна свобода,

а не сочувствие!

— Ключ, наверное, у кого-то из офицеров в кают-компании, — предположила я.

— Так может пора уже за ним сходить? — елейно и вкрадчиво поинтересовался пират.

— Сам сходишь! — задиристо крикнул ему в ответ Люк и подлетел вверх. — Зои, уходим! Шарманщик и его пляшущие скелеты больше не преграждают тебе путь! Давай же! Пойдём!..

Я встревоженно посмотрела на Люка, затем перевела неуверенный взгляд на пиратского капитана. Чувство сожаления и внутреннего душевного противоречия царапало и припекало изнутри.

Капитан пиратов поймал мой взгляд и невесело усмехнулся.

— Серьёзно?! — уже тише спросил он со злой ухмылкой. — Оставишь меня здесь подыхать, красотка? Я ведь тебе, пока что, ничего плохого не сделал!

— Не слушай ты этого душегуба! — вскричал Люк. — Он убийца и проклятый висельник!..

Если бы боггарт мог, он бы наверняка схватил меня за руку и потянул за собой. Я не двигалась с места. Мой взгляд метался между Люком и пиратом. В конце концов я всё-таки решила, что каждый заслуживает шанса на спасение, а я не готова брать на душу ответственность за фактический смертный приговор беспомощному пленнику.

— Люк, — тихо произнесла я, — так нельзя.

Боггарт закатил глаза, всем своим видом показывая, что с пиратами Пепельных островов только таким образом и надлежит поступать.

— Для имперской аристократки ты проявляешь поразительную мягкость и ошибочное милосердие, Зои.

— Милосердие не бывает ошибочным, Люк, — ответила я. — Даже если он пират, его должны сначала судить, а затем уже вешать…

— Топить, — поправил меня Люк, с нескрываемым недовольством на лице. — На архипелагах Квинквилля топят, а не вешают. Это у вас, в Скардхайде любят понаблюдать, как человек в петле ногами дёргает.

— Так ты всё-таки из Скардхайда, — протянул пират, когда я подошла к нему и достала одну из мини-термочашек. — А я думал, волосы у тебя крашенные, а в глазах какой-то эликсир.

— Нет, — уверенно ответила я, — я чародейка и родом из Скардхайда. А чему ты радуешься? Думаешь, я просто так с тебя цепи сниму?

Он недоуменно и настороженно скривился, когда увидел, что я вдыхаю аромат магического кофе и с предвкушением, чуть злорадно улыбаюсь.

— Что это за дрянь?

— Напиток, после которого ты станешь свободным, но опасность представлять не будешь, — ответила я, с долей самодовольства.

В этот миг дверь, которая отделяла трюм флейта от орудийной палубы, затряслась от частых и настойчивых ударов. Я вопросительно оглянулась на Люка.

— Хищные сундуки могут

выломать дверь?

Но ответ боггарта не понадобился, когда со стороны выше упомянутой двери послышался надрывающий треск и звук отпадающих мелких щепок.

— Ясно, — быстро проговорила я.

— Тебе точно охота возится с этими пиратским отродьем и рисковать быть сожранной опасными таргалами?! — с неожиданной язвительностью и возмущенным презрением к пиратскому капитану, спросил боггарт.

Я с удивлением заметила, что он, похоже, питает какую-то личную неприязнь к местным джентльменам удачи.

— Мне охота не обрекать человека на жестокую и несправедливую участь, как минимум, пока его вина не была доказана в суде.

— Он пират, — напомнил мне Люк. — Всякий, кто выходил в море под Черепом Кракена — уже виновен и заочно может быть приговорен к утоплению или к каторге.

— Сначала суд — потом приговор, — решительно заявила я.

— Обожаю имперское правосудие и бюрократию, — рассмеялся пиратский капитан. — Если бы не вы, полагаю, в Квинквиле никогда бы и не существовала коллегия адвокатов и судебная система.

Люк лишь возмущенно фыркнул и проворчал что-то про «дикарские» имперские выдумки, вроде презумпции невиновности.

Но его смех стих, когда я сначала выстроила из валявшихся здесь пустых ящиков и бочки небольшую пирамиду, а потом взобралась на неё с маленькой термочашкой в руках.

— Я не стану это пить, пока ты не попробуешь у меня на глазах, — заявил пират.

Позади меня дверь в трюм продолжала понемногу осыпаться от ударов жаждущих плоти одержимых сундуков.

— Тогда оставайся здесь и жди, пока они, — я качнула головой в сторону двери, — доберутся до тебя. Только не кричи слишком громко, когда тебя будут заживо рвать на части.

На лице пирата отразился сперва лёгкий шок, а затем нескрываемое, хоть и немного злобное, одобрение. Он видимо не ожидал, что помимо сопереживания и доброты я могу проявлять и жесткость или даже жестокость, если понадобится.

Пока мысли и сомнения метались в его красивых серо-стальных глазах, я с интересом рассматривала его лицо. Был бы он немного более ухоженным, более побритым и… если бы от него так сильно не разило трюмными запахами, его можно было бы счесть очень привлекательным. Даже сексапильным, чего уж мелочится.

— Так что, пить будешь? — я в шутливой манере игриво чуть потрясла перед ним чашечкой с медовым рафом.

За пару секунд испытующий взгляд флибустьера несколько раз метнулся от меня к двери в трюма, которую в неистовстве жажды крови упорно вышибали одержимые таргалами сундуки.

Я, тем временем, успела внимательно рассмотреть медленно вращающийся стальной медальон у него на шее.

Это было очень качественное изделие, изображающее жуткий оскалившийся череп морского чудовища с девять закручивающихся шипастых щупалец вокруг него. Эта вещица словно предупреждала, что с её владельцем лучше не связываться.