Алхимическая кофейня Зои
Шрифт:
— Во что я превращусь? — чуть скаля зубы, с неприязнью и очевидно вынужденным согласием, спросил пират.
— Ни во что, — мотнула я головой. — Просто станешь… немного другим.
— Немного другим?! — агрессивно рыкнул он.
— Не таким опасным, — проворковала я в ответ медовым голосом.
Взгляд корсара стал тяжёлым, угрожающим и ледяным. Он шумно, совсем как зверь на привязи, вздохнул и коротко кивнул.
— Каменное проклятие на твою голову, ведьма. Давай сюда своё зелье.
— Только пей аккуратно, не проливай ни капли, — предупредила
— Хорошо, — процедил в ответ пират.
Я протянула ему чашку с кофе и, когда он взял её левой рукой, хотела было отстранится, но коварный обладатель жуткого медальона правой, свободной рукой схватил меня за правое запястье. Я вскрикнула от неожиданности.
— Ты что творишь?! Отпусти меня!
— Обойдёшься, — нагло и со злостью заявил в ответ корсар. — Сначала я допью, и если со мной что-то пойдёт не по плану, ты за это поплатишься.
— Я вообще-то тебе помочь собиралась! — неожиданно неуместно тонким голосом взвизгнула я.
— Вот и проверим искренность твоих намерений, алхимилия, — многообещающим зловещим голосом проговорил пират.
Я с трудом удерживала равновесие на шаткой пирамиде из бочки и нескольких ящиков. Пират усмехнулся, глядя на меня с насмешкой и превосходством. А я неосознанно обратила внимание на странные темные татуировки, покрывающие его могучую шею и горло. Сперва мне показалось, что его вены жутковато темнеют под обветренной кожей, но это были именно наколки, изображающие не то переплетающиеся многочисленные корни, не то щупальца, не то вовсе языки пламени.
— Отпусти её сейчас же, пиратское отродье! — раздался за моей спиной гневный и решительный голос Люка.
Я быстро оглянулась и к своему удивлению обнаружила, что мой первый в новом мире приятель почему-то обратился в игрушечный, но очень реалистично выполненный домик. Под самой крышей яркого кукольного домика вдруг распахнулось круглое окно и из него выпала крохотная фигурка. Присмотревшись, я увидела, что это была куколка младенца, в ярких детских одежках.
Зная об особенности боггарта и заметив резко изменившееся лицо пирата — покрытое двумя шрамами, загорелое и суровое обличие корсара сразила напряженное потрясение — я смогла предположить, чтоименно значит кукольный дом и выпавший из него кукольный пупс.
— Люк, не надо! Прекрати! — попросила я. — Пожалуйста!
Боггарт мгновенно послушался и удивленно уставился на меня.
— Зои, я же пытался помочь…
— Я знаю, знаю, — поспешила сказать и я поблагодарила боггарта. — Спасибо, но это было слишком жестоко, Люк.
Я перевела взгляд на пирата, который одной рукой держал чашку с волшебным рафом, а другой продолжал больно стискивать мою правую руку.
— Прости его, — попросила я флибустьера, — он не осознавал, что именно показывает.
На лице пирата дёрнулась левая скуловая мышца, губы сжались в линию, а глаза налились яростным желанием убивать. Видят местные боги, Люку сейчас сильно повезло, что он не может быть физически убит.
—
— А если не стану пить кофе, а просто пригрожу, что толкну тебя вниз и ты себе шею свернёшь? — с язвительной агрессией спросил пират. — Как тогда ты запоёшь, пташка?
— Очевидно уже никак, — с обманчивой беспечностью ответила я. — Но при таком раскладе, твоим единственными утешением будет лишь факт того, что ты умрёшь не один.
То ли у меня был весьма уверенный тон, то ли мои слова стали последним убеждающим фактором. Смерив меня ещё одним испытующим внимательным взглядом, пиратский капитан отпил из чашки и уважительно хмыкнул.
— Вкусно.
— Ещё бы, — горделиво ответила я.
В ответ корсар одобрительно ухмыльнулся и за несколько больших крупных глотков выпил весь приготовленный мною раф. Пока он поглощал продукт моих алхимических трудов, я с какой-то странной завороженностью и опасливой настороженностью наблюдала за ним. Мой взгляд скользил по лицу, дергающемуся угловатому кадыку, крепким плечам и крупным широким ладонями с мозолистыми пальцами. Я рассматривала его просоленные морским ветром волосы и изуродованное в бою левое ухо — от него как будто оторвали кусок, оставив без мочки.
Лицо, движения, манера говора и поведения, каким-то неуловимым образом свидетельствовали об очень непростой судьбе этого человека. Откуда-то я сейчас знала, что за агрессивным и озлобленным поведением, кроется что-то запрятанное глубоко в погребах и закоулках тёмной души. Что-то чего он боится, ненавидит и то, что продолжает пожирать его из года в год, изо дня в день. Я почему-то подумала, что этот пират не выбирал свою судьбу или, по крайней мере, не собирался разделять участь морских разбойников.
Просто однажды его жизнь где-то сломалась, навсегда изменив этого мужчину. Возможно, мои предположения правдивы, а возможно — нет. Но нельзя забывать, что он убийца и разбойник, а значит представляет серьёзную опасность. Фактически это криминальный авторитет, если пользоваться формулировками моего родного мира. С таким нужно быть в меру жесткой, но в меру же мягкой, где нужно.
— До конца, — настояла я, когда пират собрался было вернуть мне термочашку с остатками рафа.
Мужчина недовольно зыркнул на меня, раздраженно вздохнул и всё-таки допил.
— Отлично, — повеселела я и попросила. — Теперь отпусти меня, пожалуйста.
— А-а… Конечно, как пожелаете, милая моншери, — с неожиданной и непривычной любезностью, проговорил вдруг корсар. — Простите мне мою грубость…
Он разжал пальцы левой руки, которыми удерживал меня.
— Благодарю, — я сняла крышку с термочашки, которую вернул мне флибустьер и провела пальцем по стенкам сосуда.
Пока обитатель неизвестных мне Пепельных островов взирал на меня с удивлением и раздраженной растерянностью, я аккуратно смочила каплями кофе, на своих пальцах, звенья цепей, что удерживали мужчину в подвешенном состоянии.