Алхимическая кофейня Зои
Шрифт:
— Отлично, — нервно улыбнулась я. — А теперь давайте-как поднимем эту лоханку и отнесём…
Однако скелеты не двинулись с места. Я попробовала подумать о том, что сказала и… поднятые музыкой шарманки скелеты зашевелились. Спустились с корабля, залезли в воду.
У меня вырвался удивлённый и обрадованный возглас, когда я почувствовала, как флейт с изумрудными парусами вздрагивает и начинает подниматься из воды!
Ума не приложу, как эти дряхлые кости умудрились поднять здоровенный флейт, но они его подняли! Будь я трижды лысая крыса! Они его подняли и…
Корабль ринулся вперёд.
Корабль план на спинах уже трёх или четырёх сотен скелетов, что упорно тащили его вперёд.
Я стояла на корме и испытывала противоречивую смесь неоднозначных чувств — от жути из-за сути происходящего до нервного боязливого восхищения, от ощущения движения корабля.
Если не знать о том, ктонесёт судно вперёд, можно было подумать, что я сейчас я сама, в одиночку иду под парусами на своём собственном корабле. Это чувство было странным, немного пугающим, но приятным и желанным — оно дарило осознание свободы и возможностей!
Что показательно, остальная нечисть и всякие фергалы сторонились стаи скелетов, что несла флейт под изумрудными парусами.
Я продолжала вращать рукоять нефритовой шарманки и мысленно направляла подвластных мне сейчас скелетов прямиком к застрявшей между двумя рифами каракке.
Пришлось, конечно, нарезать несколько лишних кругов прежде, чем мне наконец удалось найти единственный корабль, застрявший между высокими, похожими по силуэту на острия ножей, острыми рифами.
Не знаю была это именно каракка или нет, но другого такого судна здесь в округе не было, на корме у него красовалась надпись из облезлых бронзовых букв «Счастливец Джованни».
— Ну, наконец-то, — вздохнула я облегчённо.
Я заставила скелетов подвести корабль максимально близко к нужному мне кораблю и перепрыгнула на борт «Счастливца».
В корпусе каракки зиял широкий разлом, из которого виднелись покачивающиеся на волнах ткани, снасти и обломки. Хм. Я подумала, что разлом напоминает глубокую рану на человеческом теле, а ошметки груза — внутренности… Бр-р-р! Фу!
Я скривилась и неприязненно помотала головой, отгоняя прочь тошнотворные мысли.
На борту каракки «Счастливец Джованни» я не нашли ни мертвецов и не встретилась с какими-то ужасными таргалами. Нет, но… палуба — шкафут, бак и кормовая надстройка были завалены несколькими громадными статуями каменных крыс.
Они были разными. Толстые, более худощавые, мохнатые и облезлые, но каждая из каменных крыс была размером с жеребёнка или здорового вепря. Все они замерли в различных позах. Из-за чрезмерной детальности в этих скульптурах казалось, что они почти живые… или были когда-то живыми.
От этой мысли, я громко икнула и так же громко, как герой старого мультфильма, боязливо сглотнула. От взгляда на свирепые морды гигантских крыс и, в особенности, на их зубы, каждый из которых был длиной с мой указательный палец и толщиной, с два. Клыки у каменных крыс были и вовсе размером с ладонь.
Чем больше я присматривалась к ним, тем больше мне казалось, что эти исполинские крысы не всегда… были… изваяниями. Нет, я определённо
Отыскав капитанскую каюту, я несколько раз бросила в её дверь обломками досок — нужно было проверить её на какие-нибудь смертоносные охранные заклятия. Как оказалось, парочка таких имелась: брошенные мною обломки были испепелены в буквальном смысле.
Убедившись, что дверь каюты больше ничем не охраняется, я разбила окошко в ней броском металлического крепежа, а затем пришлось повозится, чтобы верёвкой с петлёй, просунутой внутрь, поддеть поворотный механизм замка.
Как только мне удалось проникнуть внутрь капитанской каюты, я сразу же обратила внимание на жуткий беспорядок, царящий здесь. Но это было не удивительно, ведь каюта была фактически наклонена в низ и кренилась на бок. Так что многие вещи и почт вся мебель лежали грудой обломков в одном из углов каюты, между полом и покатой левой стеной.
Только кровать капитана была прикреплена к напольному покрытию и оставалась на положенном месте и несколько закрытых на замок полочек, над ней.
В каюте парили облака пыли, повсюду валялись смятые обрывки бумаги. Сквозь покрытые многочисленными трещинами окна в корме, внутрь проникал искаженный радужный свет с ближайших кораблей.
Я не сразу обратила внимание, что стены корабля почти сплошь были увешаны чуть смятыми, а местами оборванными картами, отдельными страницами из книг и рисунками странного смысла.
На некоторое время я забыла о свече Люка, которую собиралась найти в каюте капитана Дидье.
Моим вниманием завладели карты и рисунки на стенах. Судя по пунктирным отметкам, «Счастливец Джованни» провёл в морях несколько лет. Корабль посетил различные порты и очень далёкие острова.
Кроме карт и рисунков на стенах можно было увидеть закрепленные статуэтки, маски, развешанные обереги и амулеты. Что это такое? Что отмечал и изучал на всех этих изображениях капитан Дидье.
По картам, рисункам и разным артефактам, которыми в изобилии и беспорядочно были увешаны стены каюты, можно было проследить, насколько действия и мысли капитана этой каракки становились всё более лихорадочными, агрессивными и даже фанатичными.
Обведённые несколько раз символы, какие— то надписи из угловатых непонятных рун, фрагменты костей и жуткие куклы.
Я нашла несколько искусно сделанных масок, изображавших красивые женские лица с распущенными волосами. Розовато— бежевый материал изготовления был странно гладким и довольно тонким, похожим на что— то синтетическое высокомолекулярное, при условии, что в этом мире способны что-то синтезировать.
На масках поблёскивала цветная эмаль, изображавшая косметику, а не щеках темнели росписи неизвестной письменности. Во рту у каждой из маски темнел камень.
Как только сосчитала маски ещё раз до меня дошло — это изображения Каменных сестёр!
Почему это осознание этого легонько и вкрадчиво, едва касаясь, царапнуло кожу между лопаток, на шее и на затылке.
— Дидье искал их? — проговорила я в слух, ничего не понимая.
Я была уверена, что Каменные сёстры — это лишь местное поверье, страшная легенда и миф, не более. Но капитан «Счастливца Джованни» думал иначе.