Алхимическая кофейня Зои
Шрифт:
— Люк, мне стоит знать о каких-то хищниках, которые здесь водятся? — спросила я.
Боггарт подумал и ответил так, как я совсем не ожидала:
— Скажу, если пообещаешь не бросать меня.
Я остановилась на месте и резко обернулась.
— Ты что же это вознамерился пересмотреть условие нашего договора?! — с вызовом спросила я. — Будешь ставить мне условия, я твою свечку оставлю прямо здесь и швырну подальше, чтобы какой-нибудь несчастный путник только случайно её нашёл!
Во мне говорили усталость и раздражение, перераставшие в злость, подкрепленную
Люк мгновенно сник от моей угрожающей тирады, его взгляд погрустнел, и он с виноватым видом печально вздохнул. А мне неожиданно стало стыдно: я будто на ребёнка накричала.
— Я понимаю, что не должен был так поступать с тобой… — всхлипнул вдруг боггарт. — Но… если я пообещаю… или поклянусь тебе, что больше никогда…
Голос его дрогнул от переизбытка очевидного волнения. Фергал будто боялся высказать свою просьбу.
— Ты согласишься… взять меня с собой? — с виноватой робостью в голосе едва слышно спросил он.
Его белые глаза с какой-то почти детской надеждой уставились на меня. Теперь то я понимала, что Люк, на деле, очень боялся нашего расставания. Боггарт отлично понимал, что в этой глуши, шансы на то, что его свечу найдёт не суеверный местный житель, а более-менее адекватный капитан корабля, которому собственный фергал может пригодиться, ничтожно малы.
— Зачем мне это делать? Зачем мне ещё раз рисковать и верить тебе? — холодно спросила я строгим тоном.
— Затем… что я могу быть тебе полезен, — заискивающе проговорил боггарт. — До того, как попасть к капитану Дидье, я вынужден был таскаться с группой бродячих торговцев, а до них с одним вечно пьяным менестрелем…
— Короче, — потребовала я, на миг прикрыв глаза.
— Я хорошо знаю местность всего Лоратана, бывал в других герцогствах, живу в Квинквиле уже много лет и неплохо знаю именно этот остров! — заявил вдруг боггарт.
— Почему я слышу про это в первый раз? — с подозрением спросила я. — Может быть ты только что это выдумал, лишь бы я не бросила тебе здесь.
— Ты можешь проверить мои слова.
— И как же?
— Я уже подсказал тебе по какой тропе лучше пойти. И не просто так: через несколько шагов ты наткнёшься на старый дуб, в котором вырезан идол местных язычников — тут раньше было их капище — а за ним буде неприметный поворот ко входу в пещеру.
— Предлагаешь мне переночевать в пещере? — хмыкнув, спросила я.
— Дослушай, — попросил боггарт. — В пещере той всякие кристаллы, руда и прочие полезные минералы находятся. А рядом с ней стоит заброшенная лаборатория. В ней когда-то давно алхимилиалы работали. Ну, не такие, как ты… более… м-м… тривиальные что ли. Они возились со всякими камушками, у них постоянно что-то варилось в прозрачных колбах и в перегонных кубах булькала всякая кислота. А из киновари они добывали ртуть.
Я выразительно посмотрела на боггарта и поджала губы.
— Ещё лучше! Переночевать в лаборатории, где когда-то варили ртуть…
— Но алхимилиалы те не в лаборатории жили, —
Говорил он довольно убедительно. Да и причин врать у мелкого белоглазого засранца не было.
Я поразмыслила секунду, оглядела бескрайний лес, мокнущий под дождём и проворчала:
— Ладно, Девятая ведьма с тобой, Люк.
Взгляд боггарта просиял от радости.
— Поклянись мне своим маяком, что ты не посмеешь меня предать, — потребовала я. — Иначе я оставлю здесь, даже если мне придётся сотни миль шагать под дождём, без еды и тепла!
Люк поверил моим словам и тут же произнёс странные слова, с проникновенным чувственным выражением:
— Перед ликом мира людей и мира всех фергалов, я клянусь тебе в верности, алхимилия Зои шай Ле-Фарталь и вверяю тебе в вечное пользование свою свечу. Отныне и до тех пор, пока ты сама не решишь оставить меня, ты вольна распоряжаться моей судьбой…
При последних двух словах голос фергала вновь боязливо задрожал и сорвался на нервный шёпот, не то от внезапно нахлынувших чувств, не то от страха от того, на что он себя обрёк.
Я пару секунд изучающе глядела на него, а затем достала его свечу. Можно было бы обвинить Люка во лжи, но на клиновидной костяной свечи проступило моё имя и моя фамилия, изменённые этим миром.
— Чтоб меня… — протянула я потрясённо и скосила взгляд на боггарта.
Тот несмело развёл руками.
— Я не обманывал тебя: теперь ты моя хозяйка, Зои.
— И зачем тебе это? — прищурилась я. — Вдруг я твою свечу в море вышвырну, при первой же возможности.
Люк нервно и шумно сглотнул.
— Ты… конечно… можешь… Но я… правда буду тебе очень полезен, Зои.
— Ладно, — смягчилась я и спрятала свечу обратно в сумку с термочашками. — Посмотрим на твоё поведение. Пошли. Где эта твоя лаборатория?
Как выяснилось, Люк не врал, и спустя мину пятнадцать блужданий по каменистой тропе я увидела кряжистое массивное дерево.
Кора его сморщилась, сложилась грубыми затвердевшими складками, и ветви чуть опустились, но дерево оставалось живым и здоровым. На той его стороне, что была обращена к тропе, действительно красовалось весьма искусно вырезанное лицо.
Лицо, что правда, вышло жутковатым: вместо глаз провалы с погасшими сальными свечами внутри, зубы выкрашены какой-то графитовой краской, а губы вымазаны не то мелом, не какой-то известью. Лоб страшной рожицы был покрыт тёмными выжженными символами, отдалённо напоминавшими египетские иероглифы.
— А эти язычники не опасны? — с подозрением спросила я.
— Сейчас уже нет, — покачал головой Люк.
— А были? — не удержалась я.
— Было время, они не жаловали тех, кто веровал в Моретворца. Поначалу, кстати, вас, имперцев, они ещё больше ненавидели: ведь это вы принесли на Квинквиль религию Моретворца. Но теперь у каждого архипелага некоторые свои отдельные обряды и даже свои великоморские святые.