Алхимик, который знал истину
Шрифт:
Сложив руки и образовав формулу, я активировал ее, вызывая необходимые печати. Пять печатей должны образовать круг, а сами они будут точкам концентрации энергии. И нужные мне печати отозвались. На их месте из земли стали расти огромные каменные столбы, диаметром по десять метров. За полминуты они выросли до пятидесяти метров в высоту и оказались соединены цепями, толщиной с взрослого человека. Как только они перестали расти, я сорвался с места и бегом понесся к центру круга. Нужно было успеть встать в безопасную точку до того, как круг начнет работать. Кто-то открыл по мне огонь, но я уворачиваясь продолжил бежать. Кажется в меня даже пару раз попали, но на этот случай у меня был философский камень, который мигом залечил
В этот день нас больше не атаковали.
***
Обратно к своим, я возвращался неспешным шагом. Сейчас мне некуда было торопиться. Энергия переполняла меня, я чувствовал это. Ощущения от того что в тебе заточены тысячи душ... Непередаваемые. Теперь я догадываюсь, что испытывал Хоэнхайм, когда в него поместили половину его народа. И если бы я не повторил тот защитный механизм, придуманный Гомункулом, мой разум просто бы не выдержал. Со мной, скорее всего, произошло бы тоже, что и с Кингом Брэдли, когда он стал гомункулом. Тысячи душ устроили бы борьбу между собой, пока одна сильнейшая не заняла бы главенствующее положение. Хмм, что-то это мне напоминает, но вот что? Что-то из моей прошлой жизни, смутно знакомое. Название вертится на языке, но никак не могу вспомнить.
Тем не менее, несмотря на предусмотренную мной защиту, крики внутри меня с каждым моим шагом становились все громче. Тысячи аэругских солдат, которых я лишил будущего, кричали от боли и ненависти. Попытки же отстраниться от их криков ничего не принесли. К сожалению, мой отец мало упоминал об этом в своих дневниках. У меня возникло четкое ощущение, что я попал в ловушку собственной самоуверенности. Эти чувства нельзя было сравнить с той болью, которая пронзила меня, когда я проходил врата Истины. Та боль была физической, болью моего тела. Здесь же... здесь же была боль тысяч людей, их вопль души, стоны, что не могут сорваться с их губ. И я страдал из-за их крика. Это была не физическая боль. Моя душа сама сопротивлялась этой силе, пыталась отторгнуть то, что ей противно.
Из последних сил я дошел до окопов и спрыгнул в них. Теперь противник не мог видеть меня. Пройдя по окопам в сторону тыла, я завалился в ближайший блиндаж.
– Полковник Элрик, что с вами?
– подскочил ко мне какой-то сержант.
– У вас идет кровь.
– Оставьте меня, - прохрипел я, садясь в углу и зажимая голову руками между коленями.
– И молчите, молчите!
– Сэр?
– попытался возразить унтер, но я его не хотел слушать.
Крик становился воистину невыносимым. Я знал, как его остановить. Достаточно отменить преобразование и души вернуться в их тела, и я освобожусь. И если честно с каждой секундой мне хотелось это сделать все больше и больше, и больше.
'Фокус не в том, как жить вечно. А в том, как остаться самим собой, навеки' - внезапно вспомнилась мне одна мысль, и я ухватился за нее. Остаться самим собой. Неважно кем я буду. Я отказался от прошлой жизни. Но ничто не отменит тот факт, что сейчас я - Эдвард Элрик. Это мое имя, моя жизнь, моя воля, мое бытие! Неважно, насколько сильно я изменюсь, я навсегда останусь самим собой. Меня будут испытывать, меня будут ненавидеть, меня будут презирать. Я пройду через глубины Ада, но останусь самим собой.
Я вспомнил... Вспомнил все свое прошлое. Прошлую жизнь. Эту жизнь. Вспомнил Мать. Вспомнил Отца. Вспомнил Брата. Вспомнил о том обещании, что дал на могиле матери. Я желал силы, чтобы больше не умирали люди, что дороги мне. Я был готов пройти многое и дать полный ответ за свои поступки.
Я вновь почувствовал боль тех, кого поглотил. Но теперь я смотрел на нее иначе.
– Я принимаю вас. Я принимаю вашу боль. Я принимаю ваши страдания. Вы ненавидите меня, так обрушьте на меня всю свою ненависть и я приму ее. Вы имели свои цели, я лишил вас их. У вас были свои стремления, я уничтожил их. У вас был мир, и я отобрал его. Теперь ваши цели стремления и мир принадлежат мне. Одно есть все и все суть одно. Такова истина. Станьте частью меня, и я стану частью вас.
Это были не слова. Это была даже не мысль. Такие вещи сложно передать словами, так как не все слова могут объяснить столь глобальные понятия как мир. Мы люди привыкли судить все с позиции своего собственного понимания. Когда же действительность выходит за эти рамки, мы попросту не можем принять ее, возводя различные преграды и обманывая самих себя. Но я сумел выйти за рамки в очередной раз. Я вновь ощутил то же самое, что произошло тогда, когда я прошел через Врата Истины. Огромные массивы информации вливалось в меня и мне вновь казалось, что мою голову хотят разорвать изнутри. Я узнал абсолютно все, что знали эти люди, их цели, стремления и мир. Я принял их и они стали моими. И я понял. То что я совершил... Это не было моим проступком. Это не проступок. Я не отказался от себя, но я и не отказался от этих людей. Теперь они будут жить во мне. Став с ними единым целым, и приняв их, я позволил им вечно существовать со мной.
– Сэр?
– в очередной раз услышал я рядом с собой.
– Я привел врача.
Подняв голову, я с удивлением посмотрел на сержанта и на доктора. Когда же я попытался приподняться, меня остановили и уложили на топчан.
– Да все со мной в порядке, - попытался сопротивляться я, но тело плохо меня слушалось.
– Сэр, у вас была кровь, да и на вас совсем лица не было, - взмолился солдат. Меня удивила его реакция, и я, перестав сопротивляться, позволил медику осмотреть меня.
– Физически вы в порядке, господин полковник, - констатировал он спустя пять минут.
– Даже более того, вы абсолютно здоровы. Впрочем, в вашем-то возрасте...
– Так что со мной не так?
– осторожно решил уточнить я. Доктор, к слову, оказавшийся не военным, как-то странно наклонил голову.
– Скажите, господин полковник, у вас не было никаких неприятных ощущений в груди сразу после боя?
– аккуратно спросил он.
– Или же в дыхательной системе? Может быть в горле?