Алхимик с боевым дипломом
Шрифт:
Даже в библиотеке мне не было покоя. Накануне утром, когда, казалось бы, всем преподавателям полагается быть на лекциях, меня отловил кошмар всех черных университета – профессор Шнайс, исключительно занудный белый маг-теоретик, начисто лишенный чувства самосохранения.
– Добрый день, мистер Тангор. Ностальгия замучила?
– Занимаюсь самообразованием.
Я постарался незаметно закрыть справочником книгу об обитателях морских глубин.
– Похвально! А что вы думаете об этом? – Он сунул мне под нос какой-то листок.
Эх, был бы у меня сейчас Источник, сделал бы из него камбалу – чтобы оба глаза на одну сторону.
– Это из белой
– Я знаю. Но вы же у нас, – тут он довольно хохотнул, – универсал.
Ну вот, стоило мне выйти за ворота, как мисс Стефания всем разболтала о моих странных интересах, даже этому ученому недоразумению. А ведь я специально не подходил к нему с вопросами, чтобы не нарываться на глупый юмор!
– Это только часть, что-то из внешнего контура. Должны быть еще.
– Да, – он на секунду соединил два листа, – я тоже думаю, что это не амулеты, а скорее печати, часть какого-то сложного периметра. А вы молодец! Признаться, я думал, что Стефания пошутила.
Еще секунда, и они у меня оба юморить разучатся совсем.
– Я черный маг…
– Да, да, конечно.
Он с деловым видом сорвался с места и почти мгновенно скрылся из виду. И после этого черных называют бесцеремонными!!! Они просто со Шнайсом не общались.
К концу месячной отсрочки я понял, что хочу, нет, просто жажду поработать на фонд Роланда Светлого где-нибудь далеко-далеко, в глуши, и чтобы ни одного знакомого вокруг в пределах дневного перехода.
Последний штрих – возвращение Силы – проходил на хорошо знакомом полигоне. Вечный капрал Фатун мне помогать не стал.
– Дразнить я тебя не буду, не жди. Я, кончено, псих, но не сумасшедший. Вот тебе имитатор, вот мелки, иди и упражняйся.
Вот так у нас и обращаются с героями! Источник отозвался легко и привычно, а бутафорскую тварь я разнес на такие маленькие кусочки, что искать их в песке смысла не имело. Что характерно: Фатуна потом пришлось выкликать из-за реки и отозвался он не сразу.
Все, завязывать надо с этими отсрочками! Чемодан соберу – и в путь. Осталось только смотаться к комиссару и выяснить, куда ехать.
– Думаете, это разумно, позволять фонду Роланда распоряжаться специалистом такого класса?
– Дружище, ты, естественно, не улавливаешь смысла событий. Скажи, у тебя в конторе работают черные маги младше тридцати?
Паровоз напряг память и вынужден был признать, что нет.
– Вот видишь! Есть ряд физиологических процессов, которые не может отменить подписанный контракт. Сама мать-природа в определенном возрасте принуждает черного покинуть семью и отправляться на поиск собственного места в жизни. Вмешаться в этот полный сакрального смысла процесс означает сформировать устойчивую точку конфликта, которая будет сопровождать адепта на протяжении всей жизни. Для формирования здоровой психики боевой маг в возрасте до двадцати пяти – двадцати семи лет должен иметь свободу перемещений и ни на чем не фиксироваться, иначе воспитатели встанут перед необходимостью ломать сложившийся стереотип врага. Это неконструктивно. Я понимаю, Сатал молод, но куда смотрела Кевинахари?
Паровоз смутился:
– Ну сэр, были обстоятельства…
– Да, да, я читал дело. – Взгляд Ларкеса сместился в сторону увешанной портретами стены. – Очень талантливый юноша. Я понимаю, чистильщик не смог найти к нему альтернативный подход.
Капитан осознал, что Тангор просто не знает меры своего везения. Если бы Ларкес задержался в Редстоне всего на один год…
– Будем надеяться, что
– Почему же они не согласились взять деньгами?
– Они бы рады, – господин координатор безмятежно улыбнулся, – но фонд финансируется правительством. Последние веяния сильно испортили им бизнес – государство желает получать с выпускников натурой.
– Ну и пес с ними, – постановил капитан, – честно говоря, мне так даже спокойнее будет.
– Ты тоже заметил? – оживился Ларкес. – Юноша имеет свойство попадать в эпицентры конфликтов. Будет лучше, если ближайшие год-два он проведет подальше от Редстона.
Паровоз пожал плечами: заботливость черного мага казалась такой же неестественной, как и его жизнерадостная улыбка. Ну хочет Ларкес избавиться от протеже своего конкурента, что тут сделаешь! Хорошо хоть без крайностей и по закону.
Глава 6
К месту работы я ехал… Скажем так – долго. Никаких экспрессов или, предки оборони, фирменных поездов в такое место не ходило. Когда я прикинул по карте предполагаемый маршрут, то понял, почему комиссар тянул с направлением до последнего: боялся, что осчастливленный стипендиат эмигрирует из Ингерники на фиг, ибо что Каштадар, что такая глушь – одна зараза. Естественно, перевозку зомби и мотоцикла фонд оплачивать не собирался, поэтому путешествовать пришлось за свои кровные.
В дорогу меня провожали дождь и Полак. Йохан печально мок под большим, ярко раскрашенным зонтом, плохо защищающим от порывистого осеннего ветра.
– Ну как, ты подумал над нашим вопросом?
– Подумал. – Я вернул ему заново перевязанную папку. – Но вы должны понимать, что я не чувствую этой темы. Нужно ставить натурные эксперименты, чтобы все глазами посмотреть. И не в городе.
Он понимающе кивнул:
– Я тоже думал об этом. Разработку такого масштаба сложно будет держать в тайне, а голые теории не патентуются. Удаленная провинция – это как раз то, что нужно…
Наш идейный вдохновитель ловил намеки на лету.
– Ну и замечательно. Я, когда осмотрюсь на месте, вам напишу. Если захотите продолжить дело – приезжайте. Я-то, сами понимаете, в перемещениях теперь не волен.
– Понимаю. Спасибо. Мы будем ждать.
– И не трепитесь об этом лишний раз. Если не хватит денег, у меня есть в заначке, в крайнем случае свяжитесь с Рональдом Рестом. Только осторожней с ним – ушлый тип, на бегу подметки режет.
На том и расстались.
И потянулись-потащились в путь неторопливые местные поезда. С видом бывалого путешественника я скучал и смотрел в окно. Сначала сквозь разрывы в лесозащитной полосе было видно только сельские пейзажи, потом над деревьями начали топорщиться корпуса и трубы западного индустриального района, а мощные грузовые паровозы басовитым ревом провожали пассажирский состав. В соседнем купе шумно пьянствовали не отягощенные культурой попутчики, но при попытке вовлечь меня в дурное веселье Макс внятно произносил «гав!», и гости тихо испарялись. После двух пересадок дизайн вагонов упростился, а лесозащитная полоса выродилась в гряду вечнозеленого кустарника, высаженного по сторонам пути чисто для проформы. Место пастбищ и цехов заняли заросшие бурьяном каменистые пустоши – еще не знойный Полисант, но уже и не благодатная прохлада умеренных широт.