Алхимик в Пустыне
Шрифт:
Себя Цогобасу тоже было жалко, и он даже всхлипнул от избытка чувств.
— Сейчас выберемся, — сердито сказал он, поняв, что другого выхода нет. — Держись за меня, покрепче, чтоб не упасть при переправе, а то окажешься в какой-нибудь преисподней. Держишься?
Джоя крепко обняла карлика, стараясь не тревожить раненое и наспех перевязанное плечо. Цогобас ослабил ворот рубашки, на секунду приоткрыл короткую, вросшую в тело шею. Оказывается, под одеждой у карлика таилась еще парочка артефактов на случай безвыходных ситуаций: на стыке грудины и ключицы тонкая вязь, складывающаяся в овальный медальон с едва различимым женским профилем; а чуть ниже — буквально чудом избежав встречи со стилетом Кассандры-Аурелии — темный круглый знак, окруженный перепутанными
— Готова?
— Ага…
— Тогда попрощайся с этим негостеприимным местом, — пробурчал Цогобас и нажал на татуировку с заклинанием экстренного возвращения в Замок.
Дом мэтра Вига и прилегающая таверна "Песчаный Кот"
18-й день месяца Барса, после полудня
В магическом зеркале, прихваченном в числе прочего имущества из Башни, отражались успехи грифона Рыжика — вот отважный полуорел-полулев стремительно взлетает вверх избегая встречи с сфинксом, крайне недовольным внезапно появившимся конкурентом, вот легко планирует вниз, и бежит, гордо подняв голову, следом за каким-то оборотнем. Рыжик явно принимал хвост вервольфа за особо интересную игрушку, пощелкивал клювом, заставляя того огрызаться и сбиваться с дыхания.
Вокруг зеркала скакали белочки, смахивая пушистыми хвостами едва заметную пыль. Вообще, следует отметить, что после ремонта Напы и затянувшейся пирушки магов, помещение заметно улучшилось. Появились разноцветные стекла в окнах (рамы там тоже появились самым чудодейственных из гномьих ремонтных способов); стены покрылись живыми коврами, сплетенными из разноцветных растений; весь центр второго этажа заброшенного пустынного дома теперь занимал небольшой водоем сложной, почковидной с вывертами, формы. В воде плавали огромные лотосы, а по бережку, в камышовых зарослях десяти дюймов в высоту, бродило стадо карликового рогатого скота, время от времени издававшее негромкое приятное слуху мычание.
Мэтр Виг всего этого не замечал. Он даже на гостей — двух волшебников в лиловых мантиях и господина в сером мундире — едва отреагировал. Узнал, что они прибыли еще утром, по приглашению мэтра Пугтакля, что эльф предложил им, гостям, располагаться и чувствовать себя здесь, как дома; что юнцов-магов зовут Лео и Лотринаэн, с инспектором Клеорном он, Виг, оказывается уже виделся — во время визита ее высочества, помните?
Виг пожал плечами. Он не помнил, да и не собирался. Он погрузился в меланхолию и вежливо попросил молодежь не отвлекать его от столь важного занятия.
Старый волшебник сидел в магических покоях, за отремонтированным хозяйственной гномкой столом, рядом стоял хрустальный бокал с вином из личных запасников мэтра Пугтакля, и сосредоточенно, вдумчиво и основательно предавался черной грусти.
В памяти всплывали картины — год Спящего Дракона, и он, мэтр Виг, уже зарекомендовавший себя с наилучшей стороны как специалист в области криптобиологии и трансфизики, отправляется в Ллойярд, подтверждать свои прекрасные знания в области изящной словесности и современных искусств. Зачем он туда поехал? Да кто ж теперь знает… Кажется, в то столетие было модно получать почетные звания, а стать бакалавром словесности или искусств по версии Королевства Иберра или Королевства Кавладор Вигу не светило. В первом случае из-за высоких требований, устанавливаемых эльфами… А во втором случае — опять же из-за эльфов, да и конфликт, в результате которого Вига отлучили от права искать знания в магии Четвертого Шага, еще не забылся…
И он поехал в Ллойярд. Ну, туманы, дожди, очередное нашествие викингов — романтика! Как тут не влюбиться?
Ее звали Вероника. Как полевой цветок. У нее были нежно-фиалковые глаза, светлые гладкие волосы и командирские замашки, показавшиеся мэтру Вигу забавными до слез. Безмерно восторгаясь тем, как серьезно относилась Вероника к учебе — а она была ученицей одного из местных некромантов, как ловко помогает отцу управлять семейным
В конце концов, почему бы и нет? Ведь не эльф какой-нибудь, крутить романы под ближайшей елкой, пора и остепениться, опять же — в Башне нужна постоянная хозяйка…
Виг нынешний — умудренный опытом и убеленный сединами — горько посетовал, каким глупцом был пятьсот лет назад, сделал глоток вина и продолжил вспоминать дальше.
Дальше появились детки. Сначала — Вайли, такая же золотоволосая, серьезная и ответственная, как и Вероника. Три года спустя — Ванесса, темноволосая и голубоглазая хохотушка, шаловливая и проказливая, как белочка. Наверное, где-то есть мужчины, радующиеся исключительно сыновьям, как будущим продолжателям традиций, хранителям семейного достояния или чего-то такого же абсурдно-возвышенного. Виг был рад дочкам, жертвовал бесценным временем, которое должно было расходоваться на магические эксперименты, никогда не ругался, если девочкам вдруг захочется разбить склянку с соком Альвинары, или выкопать посаженную в огороде мандрагору, поиграться с большими черными скорпионами, и даже когда Вероника жарила на обед стерлядь, которую Виг еще не до конца улучшил, он тоже не жаловался… почти…
Но в один прекрасный день Виг заметил, что в Башне развелись крысы. Нет, эта беда существовала и раньше. Но обычно крысы были живыми, по крайней мере, до определенного момента… Когда нахальный скелетик грызуна украл лакомый кусочек прямо из тарелки волшебника, мэтр решил, что с него хватит, крысы обнаглели и надо показать, кто в Башне хозяин…
Вероника же голосом будничным и обыкновенным попросила Вайли убрать костяных грызунов, они, дескать, портят вид сервировки.
Сервировки! Нет, вы слышали, ей скелеты крыс портят сервировку! А то, что любимый муж не может обедать в подобных условиях, ей наплевать! Нет, вы слышали?! Поморщившись от громких воплей, Вайли попросила отца не кричать в ее присутствии, а то она не может сосредоточиться на управлении скелетами… Виг покричал на дочь, что вызвало спонтанный Призывстаи скорпионов — Вайли вообще отличалась талантом к призывуядовитой членистоногой живности… Слово за слово, возмущение за возмущением — и готов семейный скандал.
Ванесса, если Вигу не изменяла его избирательная память, одно время пыталась помирить родителей. А потом… А потом в один самый обыкновенный день Вероника вдруг пожаловалась на боль в сердце, прилегла отдохнуть и не проснулась.
Вайли уже училась в Уинс-тауне (терпеть ее некромантские опыты в собственной лаборатории мэтр Виг не собирался ни при каких обстоятельствах); вернувшись на похороны матери, она сначала вежливо спрашивала отца, как он намерен жить дальше, потом читала нудные лекции о морали, об уважении между супругами, о чем-то подобном, скучном и непрактическом… А потом взяла и поднялапокойницу. Так как Вайли всегда была смышленой девочкой, к тому же не стеснялась экспериментировать и пробовать новое, вернулась Вероника не обыкновенным зомби, а полноценным личем. Даже разложение как-то удалось притормозить…
Эмоции, которые испытали Ванесса и Виг, когда гордая Вайли и чуть зеленоватая Вероника вернулись с флосвилльского кладбища, трудно описать словами. Ванесса хлопнулась в обморок — сестра подумала, что от восторга. А вот Виг, которому было предложено продолжать семейную жизнь и дальше, как будто ничего не случилось…
Он и так не стеснялся в выражениях, а тут развернулся по полной программе. Он магистр Магии Крыла и Когтя, а вовсе не сушеных костей! Он человек порядочный — да, завел любовницу через четыре недели после смерти супруги. Так ведь после, а не до! И вообще! Здесь не Ллойярд, не приют некромантов, и Виг не позволит, чтобы всякие личи хозяйничали у него в Башне! Умерла, так умерла, не фиг возвращаться!