Алхимик в Пустыне

Туулли Лана Борисовна

Радж крепче прижался к Коту, на что тот недовольно мявкнул, и продолжил всматриваться в хаос сражения. В какой-то момент мальчику показалось, что воздух над полем битвы затянул белесый туман… Тут его стали тянуть в разные стороны маменьки, убеждая друг дружку, что именно она и никто иной больше всех любит их единственного ребенка, наследника и продолжателя подвигов папеньки на почве управления Ильсияром и окрестностями, и что она спасет сиятельного Раджа во что бы то ни стало…

Кот ловко царапнул одну женскую ручку, тянувшую мальчика, укусил вторую и испугал пикой своей

каски третью. Маменьки погалдели еще немного и убежали спасаться.

Мама осталась. Она упала рядом с Раджем на колени, обняла его крепко-крепко — мальчик не стал отстраняться, позабыв о том, что считает себя взрослым и сильным, способным справится с неприятностями, — и заплакала.

Львиный Источник

К генералу подтолкнули одного из младших магов, отобранных мэтром Фледеграном для сопровождения отряда по Пустыне, и военачальник наконец-то смог не только следить за ходом битвы, но и отдавать приказы. Пока их потери были не велики — кто бы ни выпустил целую толпу зверушек за спины обороняющейся от вызванных Кадиком «союзников» армии, он знал, что делал. Демоны погнались за мельтешащим, кричащим и беспорядочно снующим зверьем, а людям и гномам только и осталось, что следить за тем, как бы не попасться с разверстую пасть или под огромные когтистые лапы…

И снежная ведьма, присутствием которой Громдевура пугали старшие маги, появилась пока что исключительно в виде едва различимой снежной метели. Тем лучше.

Кавладорцам везло, что называется, как утопленникам. Буквально только что левый фланг кратким радостным "Ура!" ответил гибель первого демона — гномы, сумев подсечь ему лапы плотно сомкнутыми щитами, повалили и то ли отрубили, то ли каким-то другими образом избавили чудище от головы. Неправильной формы череп огненным колесом прокатился через поле битвы и исчез из виду.

Тот, первый демон, был самым маленьким. Пятеро существ, появившихся из огненных «коконов» чуть позже, были еще крупнее и уродливее. Одно было похоже на приземистую, кривоногую лошадь, другое — то, на которого свалился Золотой Жук, напомнило Громдевуру непропорционально вытянутого медведя с головой пустынного варана, третий был похож на ядовитую сороконожку, четвертый — на полураздавленную жабу… Пятый демон сцепился с джортом, отшатнулся от исполненного яростью противника, и закружился огненным смерчем.

Магические деды, в смысле, мэтр Фледегран и мэтр Виг что-то шептали, стоя рядом, вцепившись в своих посохи и время от времени рявкая короткие приказы суетливым ученикам. Эльф… Октавио коротко оглянулся, пытаясь увидеть, где сейчас находится мэтр Пугтакль. Вместо этого он увидел, как «медведя» атакуют рыцари — позаимствовав у пикинеров длинные копья взамен, те теснили тварь в сторону… Куда?! Ах, вот оно что!

Залп из аркебуз, почти потерявшийся в воплях и грохоте, издаваемых собравшимися у Львиного Источника существами, Октавио заметил по ошметкам кожи и фонтанчикам крови, отлетевшим от монстра. Ура! Молодцы!.. Так его!

Что за…

«Медведь» заревел, встав на дыбы, тряхнул вараньей головой, беспорядочно и слепо

замолотил лапами, выбивая из рук всадников копья…

— Он еще жив, — сообщил мажонок.

— Сам вижу! Твою мать, чего стоишь, колдуй! Отвлекай его! Колдуй…….,скорей, чтоб вас всех…

Кто-то из рыцарей попытался добить бушующего демона и, подъехав ближе, с усилием послал увенчанный стальным лезвием обломок копья ему в грудь. Оружие отскочило от плотной огненной кожи (или все-таки чешуи?) монстра и мгновенно сгорело, падая наземь. Демон обернулся, повел лапой, зачерпывая смельчака вместе с завизжавшей лошадью, отбросил обоих на несколько тролльих шагов в сторону, издал громогласный рёв и бросился в бой.

Напав на неизвестно откуда появившегося огромного глиняного «человека». Колосс был ростом с четверть пирамиды, еле двигался, постоянно осыпался комьями влажной глины и сухими горстями гравия; волшебное творение продержалось всего три четверти минуты, после чего рухнуло бесформенной грудой, увлекая за собой увязшего лапами демона.

Залп! Четыре ядра — мимо, еще два попали «медведю» в бок, разбрызгивая ошметки плоти и темную кровь. Октавио сжал мажонка за плечо и заорал приказ: гномов туда! Гномов, пока тварь не очухалась и не поднялась на ноги!.. Быстрей!

Перед мордой силящегося подняться «медведя» вспыхнула ослепительно белая шаровая молния. Как раз в этот момент кому-то из арбалетчиков повезло попасть демону в морду, тот дернулся и буквально наскочил на полыхающий энергией электрический разряд.

Белое пламя охватило голову монстра, и тот, издавая пронзительный вопль боли, отчаяния и ярости, бросился бежать… Как будто бешеная скачка в глубь Пустыни могла спасти его от пожирающего плоть и высушивающего кровь магического огня.

Кавладорцам снова повезло — ослепший демон повернул в сторону песков, а не в гущу сражения.

— Есть второй! — обрадовался один из учеников мэтра Фледеграна. В ту же минуту безусый юнец, еще не сменивший черную ученическую мантию на лиловую — волшебного мэтра, и взятый в поход исключительно ради того, чтобы накачивать концентрированной маной наставника, охнул, побледнел, и упал замертво. Октавио коротко глянул — на шее юнца красовалась медленно расцветающая алой кровью рана. Кто стрелял? Откуда?

А, привет от «жабы»…

Гномы — щиты сомкнуть! Пикинерам приготовится! Боевое построение! Держать линию! Медленным шагом — приготовиться…

Но прежде, чем генерал скомандовал сосредоточить удар по центру, там, где обосновалась уродливая толстуха-"жаба", разевающая пасть и изрыгающая то ли иглы, то ли ядовитые плевки, ее смял бело-огненный вихрь.

Демоны сцепились, закружились, поднимая тучи пыли и круша сильнейшими ударами всё подряд. Позабывшие обо всем, кроме схватки и собственной злобы антагонисты налетели на Золотого Жука, и теперь в большую драку было вовлечено сразу три существа… нет, четыре — они налетели на «сороконожку»! Получай, тварь! Нет, их пятеро — из клубка сражающихся тел гибко выскользнул джорт, заскочил на торчащие в темные небеса колонны теперь уже окончательно разрушенной беседки и хрипло заклекотал, торжествуя победу.