Алхимик. Том 8. Строитель
Шрифт:
Сделал пять амулетов прямо сейчас. Универсальных, которые должны прикрыть от стандартных угроз, как временное решение. Сделал бы больше, но не стал рисковать, опасаясь словить перенапряжение. Странная жизнь у алхимиков всё же. Если сравнивать меня, когда я только попал в этот мир, и сегодняшнюю версию, то объём энергии, который содержится в теле и которым я оперирую, вырос раз в тридцать. Если использовать его для чего-то простого, для того же производства амулетов и устройств, то никаких проблем. Я могу месяцами работать, но максимум, что получу, – обычную физическую и психологическую усталость. Короткий отпуск, небольшая перезагрузка – и я как новенький.
Но стоит поучаствовать в войне, пролить
И это заставляет задуматься.
Можно было бы списать на обычный стресс, но в том-то и дело, что, несмотря на всю трагичность ситуации, не происходит чего-то такого, что должно сильно выбить из колеи. Страшно, больно, неприятно, но, если взять того же Родиона, Анастаса или любого аристократа, они не показывают ничего подобного, никаких признаков внутреннего раздрая или того, что их выбило из колеи.
Родиона так вообще на несколько минут убили – и ничего. Продолжил работать, как ни в чём не бывало. Был вариант, что те, за кем я имею возможность наблюдать, не показывают истинных чувств, но мне даже это даётся с трудом. Так что, либо я психически неуравновешенный, либо есть другие факторы, не воздействующие на других людей. С нервами у меня всегда был порядок, поэтому вывод очевиден.
Другие факторы: это может быть связано как с алхимией, так и чьим-то сознательным вмешательством. После всего, что я видел, почему бы не существовать тем, кто умеет влиять на мозги? Какие-нибудь повелители разума. Брр… Надеюсь, это я выдумываю, а то и мысли нет, что делать в этом случае.
С алхимией тоже не так очевидно. Знания по проблеме у меня ограничены. Я в курсе, что вступление алхимика на темный путь… означает использование науки в эгоистичных целях и обращение к разрушительным практикам… Такой мастер, по сути, превращался в бешеного зверя. Ни разу на своём пути я не встретил темного, уравновешенного и спокойного алхимика. Все имели то или иное маниакальное расстройство, как бы сказали психологи этого мира.
О том, что так бывает, я знал. А почему – на эту тему оставалось только растерянно пожать плечами.
Учитывая, что я активно сражаюсь, убиваю и сею разрушения, то вопрос не праздный, а очень и очень серьезный. Как бы самому с катушек не слететь. Пока возился с домом и артефактами, обдумывал этот вопрос, пытаясь разобраться в себе. Что-то здесь было ещё, кроме обычного стресса. Что-то такое, что буквально разрушало организм, разум и нервную систему. Из-за чего и появлялась усталость, раздражительность, агрессивность и другие признаки внутреннего дисбаланса.
Эта проблема давала понять, как мало я знаю. Хуже того, есть множество моментов, о которых я даже не подозреваю. Какие-то скрытые процессы. Аналогию можно провести с энергией. В моём мире из-за низкого уровня почувствовать её было сложно. Здесь с этим проще и сейчас без измерений, на одних лишь ощущениях я мог почувствовать, в каком месте поток выше.
Энергию я вспомнил, потому что местные ученые используют этот термин не так, как алхимики. Да даже если залезть в учебники начальной школы, там будет что угодно, кроме той силы, которую я использую для своих нужд. Речь идёт именно о силе, это некий ресурс, позволяющий менять реальность. Это не метафора, а конкретная субстанция, которую можно собрать и запереть в чём-то. Также эта субстанция, как оказалось, может иметь различные свойства, типа температуры или агрессивности. Последнее я увидел у той женщины, которой отрубил руки. Её сила имела свойство разрушать всё, с чем соприкасалась. Что сильно походило на алхимию разрушения, в которой использовался схожий принцип. Только вот она не применяла никаких печатей, а действовала напрямую. Тоже хороший
Я это всё к тому, что, возможно, есть и какие-то другие силы, которые «дают по башке, когда ведешь себя плохо». А может, и нет. Может, это последствия побега из умирающего мира, переселения в другое тело, почти двух лет, проведенных в лаборатории, неизвестных опытов или чего-то подобного.
Само собой рождалось понимание: один я не справлюсь. Подключать людей князя не хотелось. Алхимия – это моё. Они могут пользоваться дарами, но отдавать саму суть – нет уж. Это принципиальный вопрос. Однако ждать, пока подрастут другие алхимики, чтобы вместе начать исследования – для этого потребуется слишком много времени. Если только… На секунду я представил, как сделаю партию артефактов, какие подготовил для Кира, и с помощью Ольги Владимировны разошлю их по всем школам в стране. Соберу сотню-другую учеников и… Что будет дальше, мозг отказался представлять. Перед глазами упорно вставали картины разрушенного мира. Надо бы сначала с самим собой разобраться и понять, откуда берется это проклятое давление, которое превращает меня в один сплошной оголенный нерв.
Перечисленные дела и размышления шли фоном относительно главной задачи. Проблема Шестого не была решена. И по тем данным, что доходили до меня, я начинал подозревать, что она в принципе не имеет решения. Если смотреть на ситуацию не столь категорично, все можно свети к: вопрос не имеет быстрого решения. Или того решения, где исключен элемент удачи, и работа сводится к конкретным действиям.
Ходоки обладали неоспоримым преимуществом. Если бы речь шла о публичной личности или хотя бы об обычном аристократе, ситуация была бы на порядок проще. У аристо есть привязка к территории. Родовые земли, особняки, заводы и прочие вещи, которые позволяли их выследить.
Шестой не был обычным аристократом. Он управлял преступными организациями по всему миру, оставаясь в тени. Благодаря способностям ходока, он мог встречаться с ними где угодно, а потом растворяться. Или не встречаться, а передавать указания дистанционно, через помощников или каким-то иным способом, чтобы исключить ситуацию, где на него поставят метку или пройдут по следу. Сам он при этом мог проживать в любой точке мира.
Что получаем… Его слабое место – это преступная сеть. Разрушая её, мы тем самым наносим ему ущерб. Проблема в том, что он готов на любые меры, вплоть до терроризма. Не исключено, что, если война быстро не закончится и мы прижмем его сильнее, взорвут не одно метро и здание, а половину города. А то и несколько городов. Готовность действовать жестко, за гранью – это его сильная сторона. Пусть оттенок этой силы кровавый, но отрицать, что он может набедокурить, было бы глупо.
Маловероятно, что Шестой общается с рядовыми участниками сети. То есть все те, кто попал к Родиону в застенки, его знать не могут. Возможно, смотрители, курирующие большие территории и выступающие кем-то вроде директоров, знают больше, но я сомневаюсь, что они укажут конкретный адрес. Глупо было бы со стороны Шестого так подставляться.
Я знал, что Родион сейчас копает в этом направлении. Шестой и его деятельность, как нетрудно догадаться, были костью в горле у многих людей. В том числе у аристократов, правителей и всех тех, кто обладал властью. Это ещё одно слабое место. Нашими руками могут попытаться решить свои проблемы, а это возможность выйти на ещё один след. Предсказуемый ход с нашей стороны, и я сомневаюсь, что он даст какой-то выхлоп. Отработать мы его обязаны, но… Шестой засунул своему смотрителю бомбу в живот, чтобы навредить нам. Он знает, что остальные смотрители в опасности, и, по идее, они уже должны были залечь на дно. Либо нам подготовили ещё одни ловушку.