Алхимик

Бойд Донна

Мы снабдим каждый дом освещением на батареях, а также охлаждением для тех, кто сможет позволить себе необходимые материалы. Мы станем вводить транспортные средства, использующие энергию солнца, что позволит вполовину – нет, в четыре раза – сократить время для переправки товаров или для путешествий в другие части света с целью надзора за вкладами, торговлей и делами. Потом мы построим более крупные и быстрые суда – возможно, даже летающие корабли! – которые привезут все, что понадобится, в Египет, и потому нашей стране не будет нужды завоевывать целый свет.

Мы выведем экономичные породы скота – тогда животных можно будет откармливать

на одной десятой требуемой сейчас территории и они станут достигать удвоенного прироста за вдвое меньшее время. Мы выведем более эффективные породы вьючных животных и скороспелые, невосприимчивые к болезням сорта зерновых и фруктов, которые буйно разрастутся на небольших участках земли с малым количеством воды, мы вырастим пышные сады. Мы насытим эти фрукты и зерновые модифицированными бактериями, придающими тем, кто их потребляет, иммунитет ко всем известным заболеваниям.

Акан горячо настаивал на том, чтобы мы сделали знание обители Ра доступным для всех желающих его постичь, а не только для привилегированных единиц. Мы разоблачим мнимых богов и научим людей правде о «единой энергии» – этом едином всемирном круге бесконечной энергии, символом которой является вечное солнце, великодушный царь Египта. Мы привьем людям нашу возвышенную мораль, порицая прелюбодеяние и многоженство, пренебрежение родительским долгом, плохое обращение с мелкими животными. За несколько лет мы ускорим наступление золотого века человеческой цивилизации. Мы создадим рай на земле.

Ах, мы считали себя выдающимися, дальновидными, неукротимыми. Ни одна деталь не осталась неучтенной, ни одна возможная потребность нашей независимой утопии не выпала из поля зрения. Никогда за всю историю человечества не рождалось более подготовленных к управлению миром людей, чем мы трое. По крайней мере, мы твердо в это верили. И во многом были правы.

Мы выбрали связующее колдовство, в котором все элементы, необходимые для различных частей задуманной нами магии, должны были создать единое вещество, заряженное нашей объединенной волей и способное моментально вступить в цепную реакцию. На это ушла масса времени и сил. Требовалось провести тысячи разнообразных процессов варки, диффузии и возгонки с использованием всевозможных приспособлений, причем каждый процесс сопровождался специфическим заклинанием и волевым воздействием. Одна-единственная ошибка на любом этапе процесса привела бы к разрушению всей цепочки. Мы потратили несколько месяцев на сбор материалов, как обыкновенных, так и дорогостоящих, – основных элементов, редких металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, трав, специй и жидкостей, которые нам следовало превратить в носители всевозможных заклинаний. Выбрав в доме низкое помещение без окон, мы устроили там лабораторию, где работали денно и нощно, часто без сна, чем встревожили наших слуг и соседей. Но мы не обращали на это внимания. Ведь мы затеяли величайшее в истории человечества предприятие. Ничто не отвратило бы нас от его осуществления.

Прошел почти год с той поры, как этот план впервые возник в наших головах, и труды по изготовлению магического состава подошли к концу. Несколько унций полученного возгонкой порошка черного цвета мы пересыпали в золотой полый кулон на цепочке с миниатюрной застежкой, который Нефар немедленно надела на шею. Несколько унций порошка, высыпанного из этого контейнера и активизированного нужными словами с правильной интонацией, в сочетании с единым завершающим всплеском

нашей объединенной энергии – и на мир обрушился бы неудержимый поток дотоле неведомой магии. Заворожено глядя на маленький золотой кружок, покоящийся между грудями Нефар, мы с благоговением размышляли о том, что осмелились совершить.

Тишину нарушил голос Акана:

– Для того чтобы пройти мимо стражей и проникнуть в опочивальню, нам потребуется совершить заклинание невидимости. Если окажется, что фараон в постели не один или рядом слуга, нам придется немедленно взять под контроль сознание этого человека и заставить его видеть лишь то, что мы хотим.

Мы с Нефар молча кивнули. В цепочку связующего колдовства входило заклинание, которое позволило бы нам переписать память всех обитателей дворца после того, как мы займем свои новые места, но следовало предусмотреть все случайности.

Акан продолжал:

– Потом необходимо нанести дистиллят на бьющееся сердце фараона. Горячая кровь активизирует порошок и позволит ему проникнуть в плоть. – Я заметил, как он сглотнул, глядя мне прямо в глаза, хотя во взгляде его читался вопрос: – Хэн, ты сможешь сделать это?

То единственное, в чем никто из них не мог мне помочь. Убийство. Мы никогда не обсуждали кандидатуру исполнителя. Такой вопрос просто не возникал. Акан создавал мечты. Я их воплощал. Я находился в прекрасной физической форме. На меня всегда можно положиться.

И еще я предполагал стать мужем Нефар.

Разумеется, прежний фараон должен умереть, прежде чем новый примет его облик. Уверенный в себе молодой человек, преисполненный жизненных сил, вдохновленный благородством своих устремлений и не сомневающийся в собственном бессмертии, обычно не раздумывает о необходимости убийства и способности его совершить. Именно поэтому юноши так радостно и бездумно идут на войну – они всегда поступали так на протяжении многих столетий и не изменят себе до скончания времен. Я не хотел убивать. Но мог это сделать ради нашего колдовства, ради Нефар.

Я кивнул.

Акан сказал:

– Необходимо проглотить плоть сердца, пока оно еще бьется. Это продлится несколько мгновений, и тебе потребуется каждое из них. Если ты дрогнешь, то все, ради чего мы трудились, пропадет. Фараон умрет, а мы останемся ни с чем.

Я почувствовал комок в горле. Я молод, силен, и нож мой остр. Я знал, что могу без колебаний вырезать сердце из груди спящего фараона. Но мысль о том, чтобы взять в рот эту штуку, окровавленную и пульсирующую, надкусить и протолкнуть в глотку – а что, если я не сумею проглотить? Что, если меня немедленно стошнит? Эти и некоторые другие мысли стали причиной не одной бессонной ночи – я лежал и прокручивал в голове наш план.

Я бросил быстрый взгляд на Нефар, потом на Акана. Я сильнее Акана и психологически более устойчив, чем Нефар. Выбора действительно не было. Мне предстояло стать фараоном, а Нефар предназначалась мне в супруги. Я сказал:

– Я смогу это сделать.

Акан кивнул:

– Трансформация начнется немедленно и займет несколько секунд. Если этого не произойдет – мы поймем, что потерпели неудачу.

– У нас все получится, – ободряюще сказала Нефар.

– Я стану фараоном, – пробормотал я тихим от восторга голосом. Правитель всего Египта, что, по сути дела, означало – всего мира. Бог, которого обожают и чтут и который приносит мир и процветание всем людям.– Фараон, – повторил я, пытаясь свыкнуться с титулом. Это оказалось на удивление несложно.