Алхимик
Шрифт:
Горсть листьев, поднятая порывом ветра, закрутилась в стремительном танце и так же внезапно опала перед ней, в глаз попала песчинка. Она остановилась, достала носовой платок. И услышала, как со стороны строительных лесов по ту сторону дороги донесся лязг металла, увидела, как массивный стальной блок с силой врезался в землю под лесами. От удара в земле образовался небольшой кратер, и во все стороны полетели осколки гудрона. Какая-то машина резко затормозила, и ее развернуло.
Господи, изумленно подумала она и возмущенно посмотрела наверх. Появись эта машина чуть
Она продолжила прогулку, миновав некогда элегантный дом с террасой времен короля Георга и считая номера домов. 52… 50… 48.
Номер 46 походил на все остальные: его некогда белая окраска, покрытая слоями застарелой грязи, пожухла и облупилась. Монти поднялась по ступенькам и пробежала перечень фамилий докторов на медной пластинке, над которой блестела надпись: «Звоните и заходите».
Доктор Т. Пол Корбин оказался третьим снизу. Она с силой нажала крупную старомодную кнопку звонка, толкнула дверь и вошла в холл с ковровым покрытием.
— Я сообщу доктору. — Секретарша говорила в трубку тем властным голосом, который Монти слышала в пятницу. — Не сомневаюсь, он позвонит вам сразу же, как только представится возможность. Боюсь только, что весь день он будет очень занят. — Положив трубку, она посмотрела на Монти. — Могу ли я помочь вам?
— Да… мне очень спешно нужно переговорить с доктором Корбином.
— Вы записаны на прием к нему?
— Нет. Я не пациент.
— Боюсь, что новых пациентов он не принимает.
— Это не я… то есть я хочу сказать… на самом деле мне нужно увидеть его… э-э-э… не из-за меня. — Монти была готова убить себя за то, что не продумала, с какими словами ей явиться к доктору. — Но это в самом деле очень важно.
Регистраторша без всякого сочувствия взглянула на нее:
— Доктор Корбин знает, кто вы такая, мисс… э-э-э… миссис?.. — Она ждала, пока Монти назовется.
— Баннерман. — В определенных кругах фамилия Баннерман открывала все двери, но здесь она ничего не говорила. — Нет, он не знает меня. Но мне действительно надо пообщаться с ним относительно одной из его пациенток.
Дверь рядом с Монти открылась, и из нее вышла элегантная китаянка.
— Большое спасибо, доктор, — сказала она.
Доктор вышел в коридор вслед за ней, придержал парадную дверь и вернулся в приемную. Ему было примерно пятьдесят с небольшим, крепкого телосложения, а его учтивость говорила о самой лучшей манере обращения с пациентами, которую только можно купить за деньги.
Тонкой улыбкой как бы отодвинув Монти в сторону, он обратился непосредственно к секретарше:
— Сколько еще у меня утром назначено пациентов? Мне нужно как можно скорее поехать на встречу с миссис Энрайт.
— Двое ждут вас, и еще восемь записаны на прием.
— Как вы думаете, если я сейчас выйду, вы сможете их продержать еще полчаса?
— Да, конечно, доктор.
Доктор посмотрел на Монти и перевел взгляд на секретаршу, словно ища объяснение ее присутствию. Но секретарша не нашлась что сказать, и он отвернулся.
— Доктор Корбин? — решилась Монти.
Он посмотрел на нее с вежливым удивлением:
— Да?
— Прошу прощения, но доктор очень занят… — попыталась вмешаться секретарша.
— Мне исключительно важно поговорить с вами, — сказала Монти. — У вас найдется пара минут?
— Боюсь, что в данный момент у меня совершенно нет времени. Можете ли вы сказать, о чем, собственно, речь?
От него слегка пахло тальком, а дыхание благоухало легким мятным запахом.
— Да… о Кэролайн Кингсли.
Его поведение заметно изменилось.
— Вы должны что-то знать о ее смерти.
Он помрачнел.
— Меня ждет очень больной пациент. Кто вы? Та юная особа, которая звонила вчера как представитель прессы?
— Прессы? — удивилась Монти. — Зандра Уоллертон? — Она немедленно спохватилась, что ей было бы лучше помолчать. — Послушайте, если вы уделите мне всего две минуты, я все объясню. Я могу подождать, пока вы не вернетесь.
— Мне совершенно не о чем с вами разговаривать, — коротко бросил доктор, повернулся и пошел обратно в кабинет.
Не обращая внимания на гневные выкрики секретарши, Монти последовала за ним.
— Послушайте, доктор… прошу вас, выслушайте меня. Я знаю, что Кэролайн Кингсли принимала «Матернокс». Я работаю в «Бендикс Шер», и вы должны кое-что узнать о «Матерноксе»…
Доктор резко повернулся и вплотную подошел к ней.
— Позвольте мне кое-что сказать вам, молодая леди. И вы должны это уяснить. Какое-то время тому назад мисс Уоллертон вступила со мной в контакт и проинформировала меня, что за последние три месяца было три случая рождения деформированных детей с синдромом циклопа и симптомы у беременных были сходны с теми, что наблюдаются и у моей пациентки. Я связался с начальником отдела медицинской информации и связи с общественностью в «Бендикс Шер», доктором Линдой Фармер и спросил, есть ли у нее какая-либо информация по этому поводу. Затем случилось следующее — в пятницу днем сюда явился мужчина, который предложил мне пятьдесят тысяч фунтов в старых банкнотах, при условии, что я не буду больше задавать вопросов. Можете сказать своей проклятой компании, что я не продаюсь. Ни за какие деньги. Включая и взятку, которую мне пытались всучить. Ясно? А теперь убирайтесь из моего кабинета.
— Доктор Корбин, — сказала Монти. — Прошу вас, поверьте мне, мы на одной стороне.
Доктор в это время надевал пальто. Он на несколько секунд повернулся лицом к Монти:
— Именно это ваш коллега и сказал мне в пятницу. Я собираюсь сегодня днем переговорить с коронером, побывать в Комитете по безопасности медицины и в подробностях сообщить им обо всем, что произошло. Включая и предназначенную для меня взятку. Это ясно? — И он решительно вышел.
Монти последовала за ним на улицу.