Алхимия
Шрифт:
Каюсь во греховном гневе и греховном упоении.
Савиньи, апрель 1963.
Женщина без головы
«То, что внизу, подобно тому, что вверху, и то, что вверху подобно тому, что внизу; через эти вещи созданы чудеса одной единой вещи».(Изумрудная Скрижаль Гермеса)
Алхимики Буржа. В Городском каталоге этой старинной беррийской столицы вдруг замечаешь название маленькой, старинной улицы — улицы Алхимии! Дошедшее до нас издревле, оно по мере веков меняло звучание имени — улица Архимии (d'Arquemye), Алкимии (d'Alkemye)
Моя Тайна! Именно эти слова — Meum Secretum — можно прочитать на витраже замка Сюлли на Лауре, где они сопровождают изображение земного шара с крестом вверху. Хорошо известно, что пересечённый круг — астрологический знак земли. В алхимии же это символ первоматерии Великого Делания, а в спагирической медицине — обыкновенной сурьмы, которую можно купить в аптеках.
Воспоминание об одной из встреч с Фулканелли связано для нас с весьма захватывающим сюжетом — загадкой разрушенной статуи на улице Перекупщика (rue Le Regrattier), расположенной на острове Святого Людовика — рядом с местом, где находилась древняя Лютеция.
Этот затерянный, тихий и неподвижный парижский квартал хранит на себе следы прошедших эпох, завораживающих философа и художника волшебными чарами ветоши, обаянием провинции… Там, в глубокой нише на углу набережной Бурбонов и уже упомянутой улицы Перекупщика, покоятся обломки каменной женской фигуры.
Если верить книге Жоржа Обо де ля Ольт-Шамбра (Georges Aubault de la Haulte-Chambre) Парижские острова (Les Iles parisiennes), ещё десять лет назад эта женщина стояла там «обезглавленная, с чашей в руке». Книга не датирована, однако, имеет регистрационный знак Национальной библиотеки от 1922 года; из этого можно сделать вывод, что ещё в 1912 году скульптурное изображение было цело.
Однако, нам представляется, что автор лично, de visu, не проверял своих утверждений: мы сами тщательно исследовали место разлома, оставившего лишь складки платья внизу; и исследование показало, что статуя была разрушена значительно раньше.
Гораздо более точным и безусловным являются сведения тщательно описывавшего любую мелочь Соваля (Sauval), содержащиеся в его бесценной книге История и Исследования Древнего Города Парижа. Этот автор утверждает, что в середине XVII века в северной части улицы Перекупщика висела вывеска, изображавшая «женщину без головы, державшую в руке чашу, на нижней части которой было высечено: „всяко зде добро зело (tout en est bon)“».
Так как обломок статуи находится на северном конце улицы (бывшей Перекупщика), разделённой на две почти равные части улицей Сен-Луи-ан-Лиль, можно сделать вывод, что скульптура женщины была с самого начала без головы, и именно она послужила моделью для рядом висевшей вывески, описанной знаменитым историографом старого Парижа. Какого рода перекупку товаров обозначала такая фигура, он не упомянул, но то, что на вывеске была изображена именно эта несчастная и таинственная женщина, сомнению вряд ли подлежит.
В то же время гравированная на камне в правом углу цоколя углового здания нашей улицы надпись, которая, судя по хорошо сохранившейся форме букв и орфографии, относится к царствованию Людовика XIII, содержит прямое указание на исследуемую нами обезглавленную фигуру. Написано
Даже не входя поначалу в исторические и археологические рассуждения, всё равно легко понять, что ни один мало-мальски сообразительный торговец или владелец кабачка не станет выставлять и тем более надписывать изобретение, столь непочтительно-пугающее для прекрасного пола. Загадка, предлагаемая проницательному и опытному исследователю, весьма далека как от грубой шутки, так и от банального ребуса, используемых порою в целях рекламы; совершенно очевидно, что разгадка ея лежит в области символико-посвятительной.
* * *
Для нашего исследования большой интерес представляет также рассказываемое знатоком Парижа Жоржем Кеном (Georges Cain) в его книге Парижские закоулки (Coins de Paris).
«Изуродованная дева в глубине грота на углу улицы Перекупщика — прежде улицы Женщины без Головы — излюбленный образ поэтов-романтиков, а потому и место встреч всех парижских влюблённых прежних времён».
Это указание кое-что добавляет к герменевтике изображения, а именно слово «дева». Однако, кого бы ни изображала фигура — Пресвятую Матерь нашего Спасителя или просто смертную женщину — в ней легко увидеть волнующее, строгое и реалистическое изображение цели и результата трёх операций, составляющих Делание алхимической работы. Известно, что юная дева мудрецов, ведомая на брачное ложе, предстаёт обнажённой пред восхищённым взором опытного труженика во всей своей чудесной и соблазнительной наготе.
Такой, согласно описаниям философа Солидония (Solidonius)[34], видят ея влюблённые в науку; в свою очередь и мы также приводим акварельную копию ея изображения «в естественных цветах».
«Деву, выдаваемую замуж, наряжают во множество драгоценнейших одеяний ради услаждения жениха ея и воспламенения в нём жажды любовных объятий. Но в брачную ночь она все свои одежды снимает и отдаёт жениху и больше уже их не носит, ибо они не были даны ей Создателем при рождении ея»[35].
Женщина без головы исполняет свою миссию в ходе Великого Делания прежде всего тем, что держит чашу — вне всякого сомнения, не обычную чашу для питья, но благороднейшего назначения кубок (coupe) или просто священную чашу (calice sacr'e, калиту — перев.). Уместно напомнить в связи с этим молитвенные имена Пресвятой Девы из посвящённой Ей Литании — Чаша Духа (Vase de l'Esprit, Vas spirituals), Чаша Всечестная (Vase honorable, Vas honorabile) — и указать на связь их с чашею естества (Vase de nature) старых алхимиков, содержащей адамическую землю (terre adamique), составленную из их меркурия или вина мудрецов. Точно так же Святая Грааль заключает в себе евхаристическое вино.
«Имамы же сокровище сие в скудельных сосудах, да премножество силы будет Божия, а не об нас». (II Кор. 4:7).
«Habemus autem thesaurum istum in vasis fictilibus: ut sublimitas sit virtutis Dei, et non ex nobis». (Второе Послание святого апостола Павла к Коринфянам, гл. IV, с. 7).
XIV. Рисунок Философа Солидония (раздевание юной девы)
Как некая юная царственная дева, оставляющие свои богатые одеяния накануне брачной ночи, чтобы отдать супругу свою девственную наготу и пышность, так и камень отбрасывает один за одним свои удивительные цвета, чтобы сохранить только алую прозрачность своей восторженной плоти, после чего сама краснота по мнению мудрейших оказывается ложной.