Алиедора

Перумов Ник

Мастера обменялись одобрительными взглядами.

— Девочка молодец.

— Далеко пойдёт.

— Если захочет, конечно.

— Погодите. Пусть увидит всё сама.

— Латариус, не медли. Справимся без тебя.

— Тем более что тебе достанется самое интересное.

Самое интересное? Ещё совсем недавно она поняла бы это очень просто и однозначно. Но «интересное» в устах Мастеров Смерти означало иное, совсем иное.

— Но что будет с Долье? С Меодором?

— Нам не нужно расширившееся впятеро Долье, — глядя ей прямо в глаза, отозвался Латариус. — Нам не нужен

разгромленный Меодор, нам не нужны варвары у наших границ, равно как и экспедиционный корпус Высокого Аркана. Всё должно оставаться как было. То рыцари Долье будут переходить Сиххот, ища славы, то мы. Всё как всегда. У Мастеров иные цели и задачи.

— Ты узнаешь о них. В своё время, — закончил один из соратников Латариуса.

— Ешь, если голодна. Пей, если мучает жажда. Через час мы отправляемся.

— Но мой Меодор…

— Будет свободным. Пусть даже освободят его руки тех, кому никакая свобода уже не нужна, — усмехнулся Латариус.

* * *

Поскрипывает под копытами гайто свежевыпавший снежок. Остался позади новонаведённый мост через Долье, лежат вокруг давно знакомые места — Фьёф, окрестности озера Эве. Вокруг — пустыня. Через такую же пустоту пробиралась Алиедора, настойчиво стремясь к доарнской границе.

Однако дорога тщательно расчищена.

— Дороги содержатся в порядке специальными командами. — Мастер Латариус предугадал вопрос доньяты. — Нам не нужны завоевания. Войска Некрополиса выполнили свою задачу и вернутся за Сиххот. В конце концов, строить новые укрепления по берегу Долье — весьма накладно.

— Мастера… уйдут из Долье?

— Уйдут, — кивнул Мастер. — В своё время. Меодорская династия должна вернуться на трон, его величество Семмер — понять, что ему лучше всего сидеть тихо, а не мечтать о великой империи, объединяющей все Свободные королевства. Равновесие, доньята Алиедора, равновесие. Поспешай медленно, как говорят в Некрополисе. Мы учимся обращать вспять саму Смерть, стоит ли торопиться в мирских делах?

Они ехали вдвоём, два гайто бок о бок, по пустой дороге. Алиедора старалась смотреть вперёд и не думать о прошлом. Там был… несчастный случай. Тогда, в Венти. Несчастный случай, и ничего больше. Она не виновата. Конечно же, не виновата. У неё ведь не оставалось выхода. Вот и Мастер Латариус говорит…

Как всегда, спутник Алиедоры почувствовал, о чём она думает.

— Ты не виновата. — Он едва коснулся обтянутыми серой шерстяной перчаткой пальцами плеча доньяты. — Силы вне пределов — пока что вне пределов, разумеется, — твоего понимания овладели тобой, заставив делать невозможные, невероятные, с твоей точки зрения, вещи. Но, оставаясь с нами, ты осознаешь, что твоя вина — это лишь иллюзия. Иллюзия вины, которой мир привязывает нас к себе.

— Иллюзия вины? — растерялась Алиедора.

— Конечно, иллюзия, — охотно подтвердил Латариус. — Смерть — великий обман. Это просто естественный процесс, переход в иное качество. Мы исследуем его, подвергаем научному анализу. Но ты ведь, признайся честно, не знаешь, что такое «научный анализ»?

— Нет, — созналась Алиедора.

— Не

страшно, — ободряюще улыбнулся Мастер. — Не страшно что-то не знать, страшно не признаваться в этом. Я тоже очень, очень многого не знаю. Но учусь. Каждый день. Ты тоже научишься.

— Чему?

— Чему ты сама сочтёшь нужным научиться.

— Сама? Я сама?

— Мы покажем, что Некрополис может тебе предложить.

— Но… почему?

— Если кто-то скажет тебе, что ты теперь самая обычная девушка, человеческое дитя, не верь. Силы могли покинуть тебя, надмировые сущности могли отвернуться, но это значит, что они видели в тебе нечто, некое сродство, некую… инаковость. Наша задача — помочь тебе овладеть собой. Познать себя.

— За просто так? — не поверила Алиедора.

— Очень правильный вопрос, благородная доньята. Мы надеемся, что сможем объяснить тебе правильность нашего пути. Мы верим, что ты встанешь рядом с нами и сама изберёшь способ, как принести пользу Некрополису.

— Мастер, могу ли я спросить?..

— Разумеется, доньята. Один из постулатов того дела, которому я служу, гласит, что правдой можно добиться куда большего, нежели ложью. Ведь что может быть правдивей смерти и лживей жизни?

— Лживей жизни? — опять не поняла девушка.

— Сколько масок требует надеть жизнь? Быть кем угодно, только не самою собой? И только смерть ничем не прикрывается и никем себя не выставляет. Она просто приходит и говорит: «Пора».

Алиедора поёжилась.

— Первое, чему мы учим, — заметил зоркий Мастер, — это не бояться. Страх — союзник гибели. Гибели, но не Смерти. И со страхом ты научишься бороться, это я тебе обещаю.

Двое всадников в дороге. И пустая, словно призрачная, страна вокруг. Алиедора не спрашивала, что случилось с теми жителями Долье, кто не успел сбежать, со стариками, с малыми детьми.

Они не останавливались в домах, ночевали всегда и только под открытым небом. Латариус самолично ставил небольшой, но плотный шатёр, разжигал походную жаровню, кидал в неё какие-то странные, явно алхимического происхождения кусочки вместо топлива. Жаровня раскалялась мигом, старый Мастер сбрасывал плащ, устраивался, протягивая руки к пышущим железным бокам.

— Ешь. — И на низком походном столике оказывались мёрзлый хлеб, солонина, сушёные фрукты, простая, если не сказать грубая еда.

— Пей, — Мастер Латариус никогда не употреблял чистой воды. Только какие-то напитки из плотно закупоренных деревянных фляг. И — удивительное дело! — пары глотков хватало, чтобы не чувствовать жажды полдня, а то и больше. Почему так, почему нельзя хотя бы растопить снега, которого вокруг — завалы великие и поля необозримые, Алиедора благоразумно не спрашивала. Она вообще старалась поменьше задавать вопросов. Она смотрела и слушала.

Латариус же, в свою очередь, словно и не замечал молчаливости доньяты. Сам он говорил за двоих, много, охотно и обо всём. О погоде, зиме и Высоком Аркане. Долье, Меодоре и Доарне. Со стороны казалось — немолодой, повидавший жизнь дядюшка везёт любимую племянницу в столичный град.