Алименты для драконьего принца. История бывшей попаданки
Шрифт:
Император увел Влада в одну комнату, мне нужно идти в другую. Императрицу расположили в одной из гостевых спален, четыре человека в бежевых мантиях, завидев меня, сразу присели в реверансе, но мне не до пустых формальностей. Мне даже не до их удивления, что жена наследного принца оказалось светлым магом. Они не смеют возразить мне.
Я приблизилась к кровати, на которой лежала Дарина. Украшения сняты, длинные рыжие волосы распущены, под глазами темные круги, жизнь в ней едва теплилась. Но я могла помочь, напитать энергией, ускорить заживление ран… Сейчас это единственное, что я могла сделать. Положила руку на лоб
Я спросила у лекарей, кому еще нужна помощь — нужно было чем-то себя занять, потратить куда-то силы. Один из магов — защитников выжил, лицо изуродовано, и я направила магию, чтобы помочь и ему. Порезы затягивались на глазах, человеку становилось легче. А я чувствовала легкую усталость, и как никогда понимала: я не хочу исцелять, я хочу убивать. Добраться до того, кто все это устроил.
С трудом поняла, что почувствовала эхо эмоций мужа. Сейчас их так легко перепутать со своими. С такими же как у меня самой. Я направилась в комнату, где были Влад с отцом. Аура супруга из-за проклятья казалась тусклой. Беспомощность сплелась с яростью и желанием растерзать противника.
Я вернулась как раз вовремя, похоже, нам все-таки огласили требования.
Влад:
В воздухе появилось изображение седовласого полного старика с глубокими морщинами. Когда-то это лицо преследовало его в кошмарах, но тогда он был моложе, а Влад был ребенком. Архимаг Кресинский — глава Братства Света. Правда, он сделает все, чтобы архимаг на этом свете долго не задержался.
— Ваше отродье у нас.
Этот голос его тоже преследовал в кошмарах. «Еще одна попытка вырваться, отродье, и я сделаю еще один порез». Сейчас же его ребенок, совсем еще кроха, оказался в руках этого урода, даже страшно представить, что он может с ним делать.
— Пусть Всевлад Валуйский сам придет за ним. Если рядом появится кто-то другой, я перережу мальчишке горло. — «Если попробуешь атаковать, я перережу мальчишке горло» — он хорошо помнил эту фразу, как и нож у шеи. — Если Избранник Мараны так и не явится за своим отпрыском, то вряд ли сможет его когда-нибудь найти, — улыбнулся архимаг. Его улыбка вызвала омерзение. — Время пошло.
Изображение мгновенно растаяло.
— Всевлад, ты не можешь туда пойти. Ты под светлым проклятием, а возле храма Паламира ты не сможешь принять вторую ипостась.
Светлое проклятие. Собственно, это и был их план. Вот только архимаг, укравший его сына, продумал все это заранее. Специально ослабил его. Влад глянул в окно. Луна пребывала в Знаке Равноденствия. Как раз подходящее время для ритуала жертвоприношения. Как все очевидно.
— Ты же понимаешь, что ему нужно? Он намерен провести ритуал, поэтому и хочет меня заманить, готов поспорить — в Храме есть алтарь. — В конце концов, об этом обряде он знал из книги светлого архимага. — Двадцать лет назад он не убить меня хотел, а похитить, чтобы в жертву принести, только дед вовремя успел.
Как же они могли так ошибаться, пропустить тот факт, что архимаг жив?! И как могли не догадаться о его истинной цели?! Ведь у них была нужная книга, но никто не стал копаться в тайнах
— Если я не приду, ничто не помешает ему ускользнуть с моим сыном и провести ритуал лет через десять-пятнадцать. Ради практически божественного могущества он вполне может и подождать.
Удивительно, что архимаг сразу не исчез с ребенком. Решил, что может получить огромную силу раньше? Решил не упустить возможность убить Избранника Тьмы? Или завершить то, зачем когда-то приходил? Влад слишком хорошо понимал, что этот светлый может сделать с ребенком за это время. Даже если сына получится каким-то чудом найти через несколько лет, его психика будет сломлена.
Архимаг не видит в Димке ребенка, он и в нем его не видел, для него это лишь драконье отродье. Он хорошо это запомнил, хотя следы порезов зажили мгновенно. Страшно представить, что Кресинский может сотворить с сыном.
— Я запрещаю тебе туда идти, Всевлад, — сказал отец с нажимом.
Магический запрет. Особенности драконьей магии, увы, старший в роду может сделать подобное с младшим. Именно поэтому в их династии и не было никогда попыток переворотов со стороны ближайших родственников.
— И не собирался, — солгал он, глядя отцу прямо в глаза.
Это было бы неплохой идеей: светлое проклятие не вечно, он бы как-нибудь продержался, в конце концов, он взрослый и выносливый, светлый бы его не сломал. Увы, сейчас он показал слишком много эмоций, и отец разгадал его намерения. У драконов никогда не бывает много детей, потому в них так сильны инстинкты — своего ребенка нужно защищать. Вот только его отец в отношении него самого думает точно так же.
— Я не могу тобой рисковать, сын. Я не могу потерять сразу двоих, ты это понимаешь? Ты понимаешь, что сейчас ты беззащитен? А я не могу идти у него на поводу, как и не могу подвергнуть опасности династию. Была бы возможность, я бы сам туда отправился.
По глазам отца видно — он жаждет битвы, жаждет отомстить за прошлое, за смерть собственного отца, за то, что когда-то тот посягнул на его сына, а теперь похитил внука и чуть не убил жену. Если архимаг попадет в руки его отца, умирать он будет очень долго и мучительно.
— Что ты собираешься делать? Ты же знаешь — любого темного мага он почувствует.
— Связаться со светлым правителем, чтобы помог остановить безумного мага. У него тоже дети есть. Заарил отлично понимает, что если что-то случится с тобой или твоим сыном, пострадает кто-то из его детей или внуков. Быть может, у него получится призвать Избранника Паламира.
Жаль, самому ему с ним не связаться. Сантас, скорее всего, занят разбирательством с членами Братства Света, и, наверное, последнее, что входит в его планы, это помощь темному. Как бы собственные приспешники его не убили.
— Естественно, мы отправимся туда сами. Но ни один из этих способов не дает гарантий, что твой сын выживет — я хочу, чтобы вы оба это понимали.
Он пропустил момент, когда вошла жена и села в кресло. Весь разговор Ксюша молчала, не издав ни звука, но все слова написаны у нее на лице. Удивительно, но она почему-то винит себя. Хотя виноват он, именно он ей обещал, что с их сыном ничего не случится, именно он обещал ей его защитить, обещал, что никакой ритуал жертвоприношения Димку не коснется, и но обещания не сдержал. Но не слышал от нее ни слова обвинения, и отлично знает, что не услышит.