Алименты для драконьего принца. История бывшей попаданки
Шрифт:
С моих губ помимо воли срывались древние слова, значение которых я не знала. Слова древнего ритуала, который боги придумали на крайний случай, именно поэтому они выбрали два практически невыполнимых условия, чтобы маги не смогли просто так воспользоваться им. Только в самом крайнем случае, когда иного выхода нет.
Я продолжала зачитывать незнакомые слова, с ужасом понимая, что должно произойти, когда они закончится. Последний этап ритуала принесения в жертву, и я должна пронзить ритуальным клинком прямо в сердце. Я не никак этому помешать, не могу даже заплакать, даже этого права я лишена.
Сделала
Темнота мгновенно накрыла меня, на душе стало пусто, а тело пробирал дикий холод. Мир кажется совершенно пустым, будто я действительно умерла вместе с Владом.
Это состояние длилось, пока в голове не возникла яркая вспышка, тело наполнилось энергией: яркой, живой и целительной — ее слишком много. Зато сейчас я понимала, что способна на все, для меня нет никаких границ. Я могу сравнять этот дворец с землей, а могу создать нечто лучшее, могу исцелить целую деревню, либо устроить эпидемию. Я впервые в жизни могу делать, что угодно.
Но где-то далеко маленький малыш с золотистыми волосиками и до боли знакомыми темными глазами кричит «Мама», и я вспомнила, что меня зовет мой ребенок, ради спасения которого мой супруг и пошел на этот шаг.
Это легко — потянуться к нему, к моему маленькому лучику света, который угодил в западню. Вот только он не один в этом мраморном здании. Здесь с десяток людей, которых кто-то ошибочно назвал светлыми. Это всего лишь цвет ауры, сами они далеки от Света и от добра. Фанатики, убийцы. Сейчас легко оборвать их жизни, мгновенно оборвать эти нити, и оставить в живых одного. То, чье изображение я видела сегодня.
Архимаг Кресинский — седовласый старик с глубокими морщинами на лице — стоял, держа в руках нож. Я отлично понимала, зачем он ему. Этот человек собрался мучить моего сына, чтобы явился его отец. Человек, который клялся, что уничтожит зло, но сам творил не меньшее. И мне плевать, что у него были причины желать мести. Что ж, он хотел божественного могущества, он от этого и умрет.
Вот только я хотела, чтобы он помучался, чтобы хоть на толику ощутил мои страдания, то, что мне пришлось пережить. Это несложно. Кресинский глазах упал на пол и начал задыхаться, никакая магия ему уже не поможет избежать своей участи. Медленно жизнь будет покидать его тело. Возможно, сейчас я ничем не отличаюсь от него самого, но мне плевать.
Прошла мимо архимага, бившегося в судорогах, и направилась к сыну, запертому в коморке. Впрочем, замок для меня сейчас не препятствие — для меня сейчас ничто не препятствие.
Малыш забился в угол, словно загнанный зверь, приблизилась к нему и обняла. Он весь дрожал. Испуганный ребенок, оказавшийся без мамы, глаза красные от слез. Ему больно, но я никак не могу понять в чем причина, он не ранен, ни каких порезов или наложенных на него заклинаний.
Хотелось утешить, заставить его забыть пережитое, забрать его испуг. Сейчас я вполне могу это. Забрать его воспоминания, заставить закрыть глазки и переместить в безопасное место, туда, где находится его дедушка. Это несложно, сложно взглянуть свекру в глаза.
Малыш сонно завозился и устроился поудобнее. Даже с закрытыми глазами и светлыми волосами он дико похож на своего отца. Отца, к которому я должна вернуться.
Я открыла глаза, как и говорил Влад, я все сделала, не покидая комнаты, все еще стояла рядом с жертвенным алтарем, на котором лежал мой супруг. Лицо Влад мертвенно бледно, жизни в нем уже нет. Я коснулась его лба — кожа удивительно холодна. Но, быть может, у меня получится его вернуть, вновь разжечь пламя его жизни.
От ладони исходит привычное свечение, но все бесполезно. У меня остался дар исцелять, но я не могу его воскресить.
Хотелось разрыдаться от собственного бессилия. Зачем тогда это могущество?!
Сейчас я могу практически все, но я не способна сделать то, что хочу больше всего, то, что мне нужно больше всего — я не смогу его вернуть.
Но в моих силах попытаться позвать ту, кто сможет, и мне плевать, какой окажется цена.
— Марана!
Глава 35
— Марана!
Сейчас мне вполне хватит сил призвать ту, которая всегда решает сама, когда ей приходить.
Она появилась как будто ниоткуда. Высокая женщина с темными волосами и хищным лицом. Низ ее черного платья клубился дымом.
— Ну, здравствуй, светлая, — сказала богиня, переведя взгляд на лежавшего на алтаре Влада, и замерла. Даже ей — пугающей и смертоносной — знакома жалость. Она создала драконов, и любила свои создания. — Глупый мальчишка, которому слишком рано умирать, и за которого так часто просила мать. Я не этого ждала, когда свела вас.
Значит, я была права в своих предположениях: когда-то именно она это сделала, и у нее были свои мотивы. Быть может, связанные с Избранником Света, или с чем-то большим.
— Верни мне его. Верни мне дракона!
— Не могу. Он погиб от руки светлого мага. Он знал на что шел.
Захотелось разрыдаться, Богиня тьмы была моей последней надеждой.
— Он погиб не от моей руки, не моя воля убила его, он сделал все сам.
Скользнуло понимание, что Влад вполне мог надеяться на подобную лазейку. Быть может, это и стало причиной, почему он так жестоко поступил со мной?!
— Глупый поступок.
Сейчас я была с ней не согласна. Я не одобряла решение мужа, считала его подлым по отношению ко мне, но я его понимала.
— У него не было выбора. Он защищал своего сына, и он его спас. Ты же не остановила Паламира, когда он развязал войну из-за драконов! Ты даже не пробовала поговорить с ним, когда он направлял своих магов против твоих детей!
Сейчас мне было плевать, что она со мной сделает. Единственный человек, который мне дорог в этом мире — сын, но он дракон, и богиня его не тронет. Сейчас мне было слишком больно, чтобы бояться. Я утратила последнюю надежду на чудо, что она может со мной сделать?