Алина в Стране Чудес
Шрифт:
Я молчала. Мои мысли скакали, как белки на лесном пожаре. Неужели это всё? Как глупо… Пройти всю страну, войти во дворец, и сразу вляпаться… И что теперь будет с моим Сашенькой?
— Меня потрясает твоя наивность, Алина. Ты же вроде неглупа — неужели ты всерьёз надеялась обвести вокруг пальца моих искусных магов, специалистов своего дела, и самого меня? Неужели ты думала, что твоих ничтожных магических умений хватит, чтобы бороться со мной, с Чёрным Владыкой? Необыкновенное самомнение или обыкновенная глупость, землянка. Тебя раскусил ещё барон де Фолт, а маги при входе во дворец подтвердили твою сущность, фальшивая нимфа. Тебя узнали, Алина, но ты шла туда, куда нужно было мне, и поэтому тебя не стали
Я подавлено молчала.
— Сделали тебя неплохо, — Чёрный скользнул взглядом по моему костюму, — отдадим должное этой искуснице-предательнице, до которой я ещё доберусь. Но мне хочется видеть тебя в другой одежде, которая тебе больше к лицу.
Вам-Кир-Дык не махал руками и не доставал никаких магических приспособлений, но мой нимфийский наряд лопнул, словно настоящая сухая змеиная кожа во время линьки, и осыпался к моим ногам; по полу запрыгали вывалившиеся из пояса пузырьки со снадобьями, заботливо приготовленными для меня Нивеей. "Неужели он собирается меня насиловать?" — испугалась я, оставшись совершенно голой и судорожно прикрываясь руками.
— Женщины всегда думают об одном, — Владыка скривился, его крючковатый нос при этом повело куда-то вбок. — Нет, я не собираюсь трахать тебя прямо тут, хотя ты теперь моя жена, — делу время, потехе час. Я просто тебя переодену — я так хочу.
И мое тело стремительно облекло тонкое бельё и эххийский брючный костюм — такой же, в каком я гуляла по Ликатесу, причём как на меня шитый. "Вот это магия, — подумала я с невольным восхищением. — Это тебе не дырки штопать!".
— Вот так лучше, — Вам-Кир-Дык удовлетворённо оглядел меня с ног до головы. — А теперь к делу, Алина. Поговорим?
— Я ни о чём не буду с тобой говорить, — выпалила я со смелостью отчаяния, — пока не увижу своего сына! Где он? Куда вы его дели? Он здесь, я его слышала!
— Увидеть? — Владыка на долю секунды задумался. — Это можно. Но только придётся принять кое-какие меры предосторожности — ты уж меня извини.
Вокруг меня в воздухе возникла светящаяся дымка. Я осторожно протянула руку — под пальцами спружинила невидимая упругая плёнка. А потом из бесшумно распахнувшейся двери в торцовой стене выплыл прозрачный шар, внутри которого на стульчике сидел Саша. Он был в той самой одежде, которую подобрал ему Причесах; Шепоток был очень бледный и какой-то странный, как будто сонный. Он смотрел на меня и словно сквозь меня, не видя и не узнавая.
— Сашенька! — я бросилась к нему, но тугая плёнка отбросила меня назад — мягко, но неумолимо.
— Не дёргайся, — холодно сказал Вам-Кир-Дык, — это бесполезно.
— Что вы с ним сделали, сволочи? — голос у меня сорвался на всхлип.
— Не волнуйся, он жив и здоров — это действительно твой сын, а не его копия.
Да, это действительно был он, мой Сашуля, я видела это без всякой магии — сердцем. Но что с ним такое? Неужели они накачали его какой-нибудь дрянью?
— Он цел и невредим, — повторил Владыка. — Твой сын слишком ценен, ему никто не причинит вреда, пока он может быть нам полезен. И вот тут-то… Ты всё ещё не догадалась, почему ты сюда дошла, и почему я тебя ждал?
Я уже кое о чём догадывалась (не полная дура), но молчала, как партизан на допросе, — пусть сам скажет, гадина.
— Ты наверняка уже знаешь, зачем мне понадобился твой сын, — Чёрный посмотрел на Шепотка, неподвижно сидевшего в своём стеклянном шаре, потом снова перевёл взгляд на меня. — Да, именно так: твой сын — это волшебный мост между Мирами. Он вымостит нам дорогу, по которой мы пойдём завоевывать новые Миры. И первой нашей целью будет Земля — твой бывший мир, Алина. Мы проигрываем войну здесь, в Эххленде, и для нас захватить какой-нибудь параллельный мир — это вопрос жизни и смерти, а бороться за жизнь
Я уже догадалась, к чему он клонит, и мне стало тошно.
— Совершенно верно, — Чёрный Владыка и не собирался скрывать, что читает мои мысли. — Нам поможешь ты — ведь это твой сын, он тебя любит, и он тебе верит. Ты, Алина, склонишь его на нашу сторону — время у тебя есть. Лет пять мы здесь ещё продержимся, а там он подрастёт, войдёт в силу, и тогда…
— А если я откажусь?
— Я знал, что ты это скажешь, — голос Вам-Кир-Дыка звучал бесстрастно. — И поэтому я говорю: у тебя есть выбор. Или ты добровольно переходишь на нашу сторону и помогаешь нам вырастить твоего сына таким, каким нужно, или ты просто умрёшь. То есть не просто, а сложно умрёшь, землянка. И это ещё не всё: в случае твоего отказа сначала умрёт твой сын — умрёт у тебя на глазах, умрёт долгой и мучительной смертью. Мне будет жаль выжигать его мозг, но и умирать в одиночку мне не хочется. Вот поэтому я тебя ждал, и поэтому ты здесь, Алина.
В глазах Чёрного не было ни злобы, ни гнева — в них вообще не было ничего, кроме тёмной пустоты, — но меня охватил леденящий ужас: так страшно мне не было даже тогда, когда зубы дракона Кости щёлкали в метре от моего лица. Я впервые видела настоящее зло, Зло воплощённое, — куда там картонным Тёмным Властелинам из бесчисленных фэнтези, не знающим даже, на кой хрен им сдалась пресловутая власть над миром. А вот у этого Зла, стоявшего передо мной в облике хищнолицего мужчины, одетого в чёрное, цель была. Зло, маячившееся за спиной Вам-Кир-Дыка, разрушало само по себе — оно не могло не разрушать, как огонь не может не сжигать, вода не может не затоплять, а ветер не может не дуть. И это Зло невозможно ни уговорить, ни соблазнить, ни купить — его можно только уничтожить. Но у меня не было сил это сделать, и я мысленно закричала, взывая к Хруму, к кому угодно, ко всему Эххленду: "По-мо-ги-те-е-е-е! Остановите это Зло, не дайте ему убить моего сына, а потом поползти дальше, убивая и разрушая всё на своём пути!".
А Вам-Кир-Дык встал и подошёл ко мне. Он уже не был бесстрастным — в его глазах ярилось тёмное злое пламя.
— Решай! — прогремел он. — Решай быстро, здесь и сейчас, — нет у тебя времени для долгих раздумий! Решай, землянка, или…
С этими словами Чёрный Владыка протянул ко мне руку, согнутые пальцы которой походили на когти, и… замер. Замер с полуоткрытым ртом, а его горящие глаза остекленели.
* * *
Сторожившая меня невидимая плёнка исчезла.
Я не стала разбираться, почему это произошло, как не стала и ломать себе голову над вопросом, с какого это перепугу Чёрный решил поиграть в детскую игру "морская фигура, замри!", — я опрометью бросилась к прозрачному пузырю, внутри которого смирно сидел Шепоток.
Поверхность шара была твёрдой, как стекло. Разбить? А чем? И если это типа стекло, то не поранят ли осколки Сашеньку? Нет, лучше, наверное, проколоть. Никаких острых предметов под рукой не было, но я всё ещё оставалась чёрной нимфой Аллиной, пусть даже переодетой в другую одёжку, да и герцогиня де Ликатес кое-что соображала в магии. Когти? А может, молоток? Нет, когти — тяжёлые, острые, сильные когти крупной хищной птицы.