Алина в Стране Чудес
Шрифт:
— Первое место в соревнованиях по прыжкам со скал, — пробормотала я. — Ну да, всё очень просто — проще некуда… А если бы я не прыгнула — что тогда?
— Ничего, — рыцарь пожал плечами. — Вы остались бы в своём мире…
— …на радость эти мальчикам-зайчикам в дырявых капюшонах. Погоди-ка, и давно ты меня типа опекаешь? Кагга — это ведь был ты, верно?
— Сначала это был Причесах, а потом — я.
— Принял эстафету, значит.
— Да, — Хрум посмотрел мне прямо в глаза. — Я помнил о вас, Алина. Все эти годы.
— Приятно слышать — запала я, значит, в твою рыцарскую
— Я не мог этого сделать.
— Что значит не мог? Маны на этот драндулет не хватало, что ли?
— Вы меня не поняли. Я не мог не физически, а… Мы не вмешиваемся активно в дела иных миров и в судьбы их обитателей — это нам запрещено. Мы сильнее — разве справедливо, если в детский сад придёт школьник-старшеклассник и начнёт чинить там суд и расправу? А парень, который вас вёз, остался жив — за него не беспокойтесь.
— А я и не беспокоюсь. А ты что, ревнуешь?
Хрум промолчал, и я вдруг поняла, что моя подколка не так далека от истины. Вот это да — кто бы мог подумать… А вот мы сейчас это проверим…
— Не мог, говоришь? — я прищурилась. — А если бы эти милые парни в чёрном стали бы меня убивать-насиловать — что тогда? Ты сидел бы себе на ветке и любовался?
— Они не стали бы этого делать, — герцог опустил голову, избегая моего взгляда, — у них был другой приказ.
— А если бы? — настаивала я. — Убивать — ладно, допустим, им было приказано взять меня живой, но уж трахнуть-то меня они могли запросто! Премия за хорошую работу, так сказать, — кто будет разбираться?
— Тогда… — в голосе рыцаря лязгнула боевая сталь. Он снова поднял голову, и глаза его сверкнули. — Тогда я бы их убил мгновенно. И пусть меня потом изгнали бы из Эххленда и пожизненно сослали в какой-нибудь Тёмный Мир! Я убил бы их, леди Алина, если бы они попытались причинить вам вред, а никто другой не смог бы этому помешать.
Серые глаза де Ликатеса светились жарким пламенем, и я таяла, таяла, таяла в этом огне…
— Хрум… — прошептала я. — Поцелуй меня… Пожалуйста…
"А ведь на мне ничего нет, — мелькнуло у меня в голове, — одно одеяло… Что он обо мне подумает? "Водопад Слёз-2" называется — вторая серия…".
Но он ничего не подумал — наверное. Герцог наклонился ко мне и поцеловал меня, нежно и ласково, но так крепко, что у меня закружилась голова.
Господи, великий бог Вселенной, храни старого добряка Причесаха в его бесконечных схватках со всякими астральными тварями! Как хорошо, что этот мудрый дядечка ушёл в лес погулять и взял с собой Шепотка! Он ведь знал, знал, что нам с Хрумом просто необходимо остаться наедине…
* * *
Говорят, мужчина ищет в любви секса, а женщина в сексе ищет любви. Красивые слова, только я раньше как-то не принимала их всерьёз — мало ли красивых слов придумали люди? А оказывается… Но не буду я ничего говорить и рассказывать — сами почувствуйте разницу (если, конечно,
Такие вот примерно мысли альтруистическо-эротического окраса вяло шевелились в моей голове, когда я лежала, расслабленно-уютно устроившись на плече де Ликатеса. Мне было хорошо — хо-ро-шо! Последствия "управляемого перехода" прошли бесследно, уступив место другим, куда более приятным ощущениям — послевкусие называется. Нет, блин, таких иллюзий не бывает — это уже чересчур!
Поднявшееся солнце вовсю светило в окно, осыпая жёлтыми искорками лицо Хрума, и я увидела у него на подбородке тонкий розовый шрам, прятавшийся в короткой бороде рыцаря.
— Откуда это? — тихонько спросила я, осторожно дотронувшись до шрама. — Совсем свежий…
— У кошки были острые когти.
— У кошки? — я вспомнила клубок, катавшийся по асфальту. Когда это было? Вчера — не прошло и суток! Но за эти неполные сутки столько всякого случилось — такого драйва я ещё в жизни не видела. — А кто это был? Ну, эта как бы кошка?
— Чернодыр — один из лучших магов Вам-Кир-Дыка.
— Ты его убил? Ваш этот типа запрет не распространяется на пришельцев из других миров?
— Не распространяется. Наоборот, — герцог взял мою руку и бережно поднёс к своим губам, — мы обязаны им противостоять: вам самим с чёрными не справиться. А Чернодыру удалось уйти — я его только ранил. И он тоже в долгу не остался — достойный противник.
— До свадьбы заживёт…
— Раны, нанесённые магией, заживают плохо — шрам останется.
"Ну, шрамы украшают мужчину, — подумала я, — если, конечно, шрамов этих у него не слишком много". Но озвучивать свои косметические соображения я не стала: меня куда больше интересовала реакция де Ликатеса не на слово "заживёт", а на слово "свадьба". Но он, подлец такой, и не подумал продолжать тему. Ладно, попробуем по-другому.
— А ты действительно думал обо мне, правда? (я помнила, ясен пень, что эххи не врут, но мне хотелось услышать чистосердечное признание от самого подозреваемого).
— Да, я думал о тебе ("Ага, на "ты" мы всё-таки перешли — это уже прогресс!").
— И я тоже, — томно прошептала умиротворённая я, теснее прижимаясь к Хруму, — ты мне даже снился, рыцарь… И я тебе верная была…
Но тут я спохватилась (эххи не врут, и врать им тоже не рекомендуется: последствия могут быть очень неприятными, доказано на моём собственном опыте) и внесла поправку:
— Ну, то есть почти верная… Пару раз, типа случайно, — это ведь не в счёт, правда?
Де Ликатес промолчал, и тогда я перешла в наступление, памятуя, что это лучший способ обороны.
— Думаешь, мне легко было одной? Год за годом, когда от тебя ни слуху, ни духу, ни даже занюханной эсэмэски! У вас ведь водятся эти, как их там, Любознательные — трудно тебе было попросить кого-нибудь из них сбросить мне пару строчек на мыло? Лень было, да? Сам-то ты, небось, не пропускал ни одной юбки — в перерывах между грустными думами о безмерно далёкой мне! Ты же у нас правитель — знаем мы, какими табунами скачут бабы вокруг статусных красавцев-мужиков! А я…