Алина
Шрифт:
Зверь в трикотажном спортивном костюме занял свою привычную позицию у стены, она же устроилась на кресле возле кровати с ноутбуком на коленях. Процесс создания очередной иллюстрации поглотил ее, заставил забыть о жизни, которая существовала за пределами комнаты. Жизни, из которой она вывалилась всего несколько месяцев назад. Хотя и казалось, что прошла уже целая жизнь. И если про мужа и маму она почти сразу забыла, то про сына старалась не думать. Понимала, что воспоминания сделают только хуже, окончательно лишат ее воли. Так, может, просто представить, что у нее нет детей…
– Красиво, – услышала она над ухом бархатный голос.
–
– Да. Красиво, – подтвердил мужчина, нависая над ней со спины. – Если бы наш дизайнер был хоть наполовину талантлив, как ты, то …
– То что? – она робко подняла на него свои почти прозрачные глаза.
– То не пришлось бы искать нового, – ухмыльнулся мужчина и, забрав свой ноутбук со стола, направился к двери.
За увлечением Настя и не заметила, что перевалило за полдень. И, наверное, у молодого привлекательного мужчины есть дела поинтереснее, чем сидеть в ее компании весь день.
– А хочешь, я тебе помогу? – неожиданно для себя пискнула девушка. – С дизайном. Я могу помочь, если нужно.
Похититель остановился в дверях, насмешливо приподнял брови, улыбнулся одними уголками губ:
– Я подумаю.
Через неделю он принес первое задание. Нужно было поработать над визитками. Такие поручения Настя выполняла каждый день, когда работала дизайнером. Она прекрасно разбиралась в композиции и могла так подобрать шрифты и цвета, что обычная визитная карточка или листовка превращались в произведение искусства. Через пару часов Настя продемонстрировала ему готовый макет.
– Это как раз то, что я хотел. Как тебе это удалось? – В черных глазах появилось одобрение, и от очередной похвалы девушка даже расправила плечи.
– Я… я не знаю. Мне кажется, такой стиль очень подходит… тебе, – покраснела она и прижала дрожащие ладони к щекам.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Влад.
Вечером Настя осилила весь ужин, который состоял из куска приготовленной на гриле форели, зеленых стручков фасоли и какого-то заморского салата с морепродуктами.
– Спасибо за ужин! – смущаясь, поблагодарила Настя. – Никогда не пробовала такой салат.
Влад с интересом посмотрел на сидящую за круглым мраморным столом девушку. Серое кашемировое платье соблазнительно обтягивало ее тощенькую, но не лишенную изгибов фигурку. Розовые туфли от Valentino, тонкие, но такие трогательно женственные щиколотки. Круглые, наивно распахнутые глаза, аккуратный маленький носик и широкий дисгармоничный остальным частям лица рот придавали девушке вид милого лягушонка. Очень хорошенького лягушонка. Лягушонка, который не способен на дурные поступки. А озорная копна спутанных русых кудряшек создавали вокруг лица некий нимб. Она была похожа на милого ангела, который спустя пятнадцать лет спустился к нему с небес. Ангела, который единственный из всех ничего от него не хотел, не спорил, согласился с его планом. Ангела, который за годы страданий был дан ему в награду.
Боже. Что он несет и как он может так думать?
Мужчина вскочил. Нет, он не даст какой-то девке задурить себе голову. И пусть она покладистая, неистеричная, весьма талантливая и очень симпатичная, он все равно не должен забывать, для каких целей она нужна ему.
– Мне пора… прибери тут все сама, – и в следующую секунду о присутствии мужчины напоминал только запах туалетной воды
Девушка встала. Между двумя частями магнитного замка оставалось пару сантиметров. Она постояла еще несколько секунд, не уверенная, что стоит портить такой вечер своим необдуманным поступком. В следующую секунду пленница резко шагнула и… услышав щелчок, безвольно осела на кровать, опять осталась наедине со своими мыслями. В комнате, из которой она вряд ли когда-то выйдет. Да и хотела ли этого она?
Глава 8
– Влад, а ты можешь сводить меня погулять? – робко спросила Настя. Вот уже почти три месяца она безвылазно сидела в помещении, отчего ее кожа приобрела зеленоватый оттенок.
– Может быть, позже, – задумчиво поднял он брови.
– Как скажешь.
Девушка начала забывать некоторые вещи. Еще месяц назад она могла по памяти нарисовать в воображении лицо Егора, сейчас же не могла точно вспомнить, какие у сына глаза. Влад приходил к ней каждый день, когда не был в командировке, и постепенно стал рассказывать про людей, с которыми работает. Это были мужчины и женщины разных возрастов, с разными чертами лица, в разной одежде, находящиеся в разных жизненных обстоятельствах, обладающие весьма любопытными, по его мнению, личными качествами и судьбами. Он описывал их в малейших деталях, как бы вытесняя из памяти ее знакомых, друзей, родителей, мужа и даже сына. Похититель никогда не боялся подобных бесед, а Настя гнала от себя мысли, что он, скорее всего, никогда ее отсюда не выпустит. Иначе не называл бы имен и не выдавал служебные секреты.
Запертая в четырех стенах, девушка как будто питалась этими рассказами, ждала их, думала над ними. Настя представляла себе людей, фантазировала, держала в голове информацию о них.
– Катя уже ушла в декрет? А Станислав Борисович, как его сердце? А помнишь, тот немец, да, Петер, я помню, он все так же пытается снять официантов в каждом баре? Слушай, а может на рождение малыша купить Кате подарок лично от тебя? – Настя выспрашивала, давала советы, интуитивно понимая, какие вопросы он хочет слышать, на какие же отвечать не стремится.
И чем больше доверия между ними возникало, тем больше замыкался в себе похититель и тем больше смирялась, принимая свою участь, сама Настя. Ему словно не нравилось, что она погружается в его жизнь все глубже. Она же будто наслаждалась тем, что жила его делами и интересами, подчинялась его правилам, готовая в любой момент исчезнуть, раствориться, перестать существовать.
Под Новый год в ее квартирке раздался звонок. Настя опешила. С самой осени она не слышала ничего похожего на телефон. Влад заваривал чай. Он достал из бокового кармана джинсов айфон и, с опаской покосившись на пленницу, нажал на кнопку приема.
– Привет, – услышала Настя его мурлыкающий голос. – Уже освободилась?
Трубка что-то прожужжала.
– Тогда вечером заеду. Очень соскучился.
Что? Очень соскучился? Как он смеет так кому-то говорить? Она вынуждена жить в этой красивой, удобной квартире, но все-таки в плену. Вынуждена носить купленную им одежду, создавать проекты, слушать, советовать, а он очень соскучился? Не по ней. По той, которая свободна, может ходить на работу, встречаться с подругами, носить удобную обувь? Ходить в гости к маме, в конце концов. Обнимать собственного ребенка…