Алиса в стране чудес
Шрифт:
— Ну да. Что сделали с твоими башмаками? — спросил Грифон. — Я хочу сказать: отчего они такие черные и блестящие?
Алиса посмотрела на свои башмаки и немного подумала, прежде чем ответить:
— Их чернят ваксой, я полагаю.
— Ну, а на дне моря ботинки и башмаки, — продолжал Грифон проникновенным голосом, — белят белугой. Теперь ты знаешь!
— И кто же этим занимается там? — спросила Алиса с величайшим любопытством.
— Камбалы и угри, конечно, — начиная терять терпение, ответил Грифон. — Любая креветка может тебе объяснить это!
— Если бы я была мерланом, — заметила Алиса, которая все еще думала о песне, — я предложила бы морской
— Ни одна рыба не обходится без морской свинки, — сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха. — Они всегда при мерланах.
— Неужели всегда? — воскликнула Алиса с большим изумлением.
— Ну да, конечно, — сказал Мок-Тартль. — На дне моря сыро и холодно, поэтому у них постоянно свинка.
— Имеете ли вы в виду свинку или морскую свинку?— сказала Алиса.
— Я имею в виду то, о чем говорю, — ответил Мок-Тартль оскорбленным тоном.
И Грифон добавил:
— Стой, теперь мы послушаем рассказ о твоих приключениях.
— Я могу рассказать о моих приключениях, только начиная с этого утра, — возразила Алиса немного робко, — но нет смысла возвращаться к тому, что произошло вчера, так как тогда я была совершенно другим лицом.
— Объясни все это! — потребовал Мок-Тартль.
— Нет-нет! Приключения сначала! — воскликнул Грифон нетерпеливо. — Объяснения отнимают ужасно много времени.
И вот Алиса начала рассказывать им свои приключения с той минуты, когда она впервые заметила Белого Кролика. Сначала она немного нервничала, видя так близко от себя эти два создания, по одному с каждой стороны, причем они открыли свои глаза и рты слишком широко, но постепенно к ней возвращалась храбрость. Ее слушатели сохраняли полное молчание, пока она не дошла до той части рассказа, где произносит перед Гусеницей: «Ты стар, отец Вильям», и все слова получаются наоборот. Тут Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха испустил протяжный вздох и сказал:
— Очень любопытно!
— Чрезвычайно любопытно! — подтвердил Грифон.
— Все получалось наоборот! — повторил Мок-Тартль глубокомысленно. — Пусть она сейчас прочитает что-нибудь наизусть. Скажи, чтобы она начинала! — Он посмотрел на Грифона так, как будто был уверен, что тот имеет некоторую власть над Алисой.
— Встань и прочитай: «Это голос лентяя», — приказал Грифон.
«Как мне надоело, что все эти создания командуют другими и заставляют отвечать уроки! — подумала Алиса. — Я с таким же успехом могла бы сейчас находиться в школе!»
Это голос Омара. Он мне говорит: «Я коричневым стал — жарко печка горит. Вынь меня из огня, умоляю тебя, И сахаром мелким я припудрю себя!» Как ресницами утка, так носом Омар С пуговиц снял печную золу и нагар. Пояс почистил, кверху приподнял носки, Пяткой притопнул: шаги его так легки! Если море далёко, песок обнажен, — Над акулой смеется презрительно он. Но волны бегут, акулы снуют вокруг, И в тоне его слышится сильный испуг.— Это совершенно не то, что я привык декламировать, когда был ребенком, — сказал Грифон.
— Ну, я никогда прежде
Алиса не сказала ничего, она села на землю, спрятав лицо в ладони и размышляя, может ли вообще хоть что-ни-будь снова произойти обыкновенным образом.
— Я хотел бы, чтобы она объяснила это, — заметил Мок-Тартль.
— Она не может ничего объяснить, — поспешно возразил Грифон. — Начинай следующее стихотворение!
— Но относительно его носков? — настаивал Мок-Тартль. — Как он, знаете ли, мог приподымать их кверху своим носом?
— Это первая позиция танца, — сказала Алиса. Вообще же она была ужасно удручена всем происшедшим и очень хотела бы переменить разговор.
— Читай следующее стихотворение, — повторил Грифон. — Оно начинается так: «Я шел мимо сада…»
Я шел мимо сада, и видеть я мог: Сова и Пантера делили пирог. Пантере достались — был счет тут простой — Начинка, и тесто, и соус густой, А блюдо пустое Сове вручено (Хотя не пирог и не соус оно!). Сова получила на память как гость Столовую ложку и старую, кость. Пантера усы облизнула: «Ну что ж!» — И тотчас схватила и вилку и нож. И сад огласили рычанье и вой: Пантера закончила завтрак…— Что за смысл читать весь этот вздор, — прервал Мок-Тартль, — раз ты не можешь его объяснить? Это безусловно самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал!
— Да, и я думаю, что тебе лучше перестать, — сказал Грифон, и Алиса была лишь рада послушаться.
— Не попробовать ли нам еще одну фигуру Кадрили Омаров? — предложил Грифон. — Или ты предпочитаешь, чтобы Мок-Тартль спел тебе другую песню?
— О, пожалуйста, песню, если Мок-Тартль будет настолько любезен! — попросила Алиса так горячо, что Грифон сказал довольно обиженным тоном:
— Гм! О вкусах не спорят, конечно! Спой ей «Черепаховый Суп», если хочешь, старина!
Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха глубоко вздохнул и начал петь голосом, прерываемым рыданиями:
Прекрасный суп в столовой ждет. Из миски жирный пар идет. Не любит супа тот, кто глуп! Прекрасный суп, вечерний Суп! Прекрасный суп. вечерний Суп! Прекра-сный Су-уп! Прекра-а-сный Су-уп! Су-уп ве-е-черний, Прекрасный, прекрасный Суп! Прекрасный суп, все знают тут, Что это — лучшее из блюд, Что дичь и даже колбасу Прекрасный заменяет суп. Прекра-сный Су-уп! Прекра-сный Су-уп! Су-уп ве-е-черный, Прекрасный, ПРЕКРА-А-СНЫЙ СУП!