Алискина мечта
Шрифт:
Она говорит и не останавливается. А мне, чем больше она говорит, тем противнее становится. Почему-то задевают её слова, хотя мне дела не должно быть, как до женщин Степнова, так и до интереса или его чувств ко мне.
Не должно быть, но психанув брякнула матери:
— Значит и мне никакой Глеб не нужен, если его мой ребёнок так пугает!
Быстро прошла мимо неё и хлопнув дверью закрылась в ванной.
Опять она меня довела до такой степени, что всю трясёт. Закрываю дверь на защёлку и подхожу к зеркалу. Включаю холодную воду.
Глядя на свое отражение вижу вспухшие и покрасневшие от
Ещё раз взглянула на свою обескураженную физиономию в зеркале и покачала головой. Вот действительно самое время в себе женщину открывать, когда от другого безнадёжно беременна. В конце концов я действительно не знаю, а целовал бы он меня вообще, если бы знал, что у меня ребёнок от бывшего мужа будет? В том, что Игорь бывший у меня не осталось никаких сомнений. Но и в том, что у меня что-то может быть с Глебом я тоже не уверена. Хмыкнула и брызнула на лицо водой, чтобы глупые мысли от себя отогнать.
— Ну и дура ты, Алиска!
Мне сейчас вообще надо только о будущем ребёнка думать, а не о каких-то мужиках!
15
Проснулась утром. Мать уже суетилась на кухне. Вчера после того, как вышла из ванной ещё часа два, наверное, слушала её наставления. Вернее, пропускала мимо ушей. Жить по её указке или прислушиваться к её советам у меня вряд ли получится. Уж слишком мы с ней разные. Хотя, как она утверждает, то во мне она видит свое отражение. В молодости так же сглупила. Оставила ребёнка, а теперь вот в итоге мало того, что из-за меня она осталась одна, так ещё и я выросла и ни во что её не ставлю. Мне немало пришлось переслушать прошлым вечером, но даже несмотря на это я в своем решении осталась непреклонной. Буду рожать и точка!
Вышла к ней на кухню где-то через минут двадцать. Когда уже успела привести себя в порядок и переодеться. Мы всё равно с матерью живем в одной квартире, что же мне теперь прятаться от неё? Мама при моём появлении сразу оживилась.
— Тебе тут записка от твоего скамеечного кавалера, — она помахала белым конвертом передо мной и протянула его мне.
Письмо хоть и было запечатано до того, как попасть в руки мамы, но передавала она мне этот конверт уже разорванным с одной стороны. А значит его содержимое она уже знала.
Я взяла из её рук это послание и достала сложенный вдвое лист. Там было всего несколько строчек, написанных размашистым почерком.
«Алиса, я уехал по работе на две недели. Дождись меня. Нужно поговорить».
Внизу была подпись «Глеб».
Надо же. Даже деда на это время оставил. Только задумалась о том, что надо будет зайти к старику, мало ли ему что-нибудь нужно будет во время отъезда внука, как меня из этих размышлений выдернула мать. Всё это время она смотрела на меня ехидным взглядом, и стоило мне дочитать,
— На твоем месте я бы использовала это время с пользой и сделала аборт. Так у тебя будет хоть какой-то шанс удержать этого шикарного мужика.
Опять она за старое! Я сузила глаза и запихнула записку обратно в конверт.
— Но ты не на моём месте, мам! Я тебе по этому поводу всё сказала ещё вчера! Если, как ты говоришь этого шикарного мужика не устраивает мой ребёнок, значит мне просто не нужен этот мужик!
Демонстративно порвала при ней это «письмо» и выбросила в мусорное ведро. Хотя и кольнуло что-то внутри в который раз, когда задумалась о Глебе. Но если выбирать между мужчиной и моим малышом, я всегда выберу своего ребёнка.
Мать подобной жертвенности с моей стороны не оценила. Крикнула на меня:
— Вот назло матери и уши бы себе отморозила! Просто всё готова сделать лишь бы мне наперекор! А я же только о тебе, дуре, забочусь!
Весьма своеобразно. В очередной раз поморщилась и выскочила в подъезд. Впереди у меня был целый рабочий день, чтобы отойти от её заботы.
16
В последнее время я стала ловить себя на том, что меня сильно тошнит по утрам, и надо что-нибудь съесть, чтобы это прошло. Из дома я выскочила голодная, а вот по пути на работу не удержалась от того, чтобы купить себе пару пирожков. Пока ещё было время заскочила на кухню в нашем офисе и, щелкнув выключателем электрического чайника уже предвкушала завтрак с пирожками и чаем, когда рядом с дверью нашей общей кухни остановился наш начальник. Вряд ли он видел, как я сюда заходила, да и сидела я здесь одна довольно тихо. Может поэтому мне «посчастливилось» ненароком подслушать его разговор по телефону.
— Мам, ты же прекрасно знаешь про Вальку. К чему эта конспирация?
Я молча завариваю чай с бергамотом и шуршу пакетиком с пирожком, откусывая долгожданный кусок. Размешиваю сахар в кружке. Вячеслав Сергеевич в это время молчит и по всей видимости слушает своего собеседника. Нас разделяет запертая дверь и через непрозрачное белое матовое стекло я вижу разве что его силуэт. И слышу его голос через минуту напряженного молчания.
— Ах, дед не в курсе! — хмыкает Вячеслав Сергеевич. — И ты переживаешь, как он воспримет такую новость. Мама, может мне ещё и на какой-нибудь девушке жениться, только чтобы на здоровье деда моя жизнь никак не отражалась? Он ведь давно чего-то такого хотел!
Вроде бы обычный разговор. Но Вячеслава Сергеевича он кажется вывел из себя. Ох уж эти родители, которые вмешиваются в жизнь повзрослевших детей!
Я тоскливо вздыхаю и откусываю ещё один кусок румяного пирога с яблоками. Набила рот как хомяк и как назло именно в этот момент, завершив свой разговор, дверь на кухню неожиданно открывает начальник. Мы уставились друг на друга большими коровьими глазами. Так что я даже жевать перестала. А вообще я что? Я ведь ничего! Я даже ничего толком не слышала и не поняла из этого его разговора. Но вглядываясь в напряженное лицо Вячеслава Сергеевича подозреваю, что он не слишком доволен тем, что я его вообще хоть каким-нибудь образом услышала.