Алитет уходит в горы
Шрифт:
— Нет, не собирался, — вмешался Ярак. — Собирался и эти хвосты в мешки зашить. Не успел только. Уехал я.
Ярак вывернул песца ворсом наверх и, дуя в мех, сказал, обращаясь к Лосю:
— Смотри, смотри: вот она, ость, корешки ее стали желтеть. А подпарится еще в трюме — вся вылезет.
Жохов злобно смотрел на Ярака и не узнавал его.
«Откуда такая наглость? — думал он. — Еще совсем недавно он лебезил передо мной, как голодный щенок, глядящий на кусок мяса».
— Товарищ Лось,
— Я не сомневаюсь в том, что вы хорошо это знаете. Но почему вы задумали сгноить такую большую партию пушнины, этого я пока не знаю. Когда Ярак вам предлагал обезжирить пушнину, почему вы не разрешили ему? Или вы умышленно все это делаете?
— Что вы, что вы, Никита Сергеевич, помилуй бог! — испуганно воскликнул Жохов. — Может быть, правда я тут оплошку дал. Мы в Красноярске вот так и отсылали прямо на фабрику, в Москву…
Лось взял у Ярака песца и, поднеся к самому лицу Жохова, гневно сказал:
— Смотрите! Я никогда не был пушником, а ясно вижу, в чем тут дело. Вы за двадцать пять лет не научились понимать простых вещей в меховом деле? Я не верю вам. Вы разве не знаете, что пароход находится в пути сорок — пятьдесят дней? Вы хотите сгноить пушнину в душных трюмах парохода?
— Что вы, Никита Сергеевич?! Мне и дума такая в голову не приходила. Может быть, это от моего упущения, незнания местных условий.
— Вы все отлично знаете. — И Лось угрожающе замахал пальцем перед носом Жохова.
Ярак торжественно смотрел на Лося.
— Вам доверили огромное государственное имущество, а вы хотите уничтожить его всякими хитрыми способами? Вы знаете, как это называется?
Жохов молчал.
— Десять дней сроку вам на приведение пушнины в полный порядок.
— В пять дней все сделаем, — сказал Ярак.
— И еще одно предупреждение: если вы после моего отъезда вздумаете отыграться на Яраке, я немедленно отстраню вас от работы. Понятно?
— Меня нанимал Бурагов, правление. Только правление может снять меня с работы. Так у меня в инструкции записано, — угрюмо проговорил Жохов.
— У меня найдется достаточно решимости снять вас и без правления, если это понадобится. Вот и все. — И Лось, повернувшись, ушел из склада.
Он зашагал к больнице, все еще находясь в раздраженном состоянии. Его встретил доктор.
— Ну как? Навели там порядок? — Доктор кивнул в сторону фактории. Насколько я понял со слов Ярака, там дело нешуточное.
— Спасибо вам, доктор, что надоумили Ярака приехать в ревком. Вы знаете, что могло получиться? Нас бы потом обвинили. «Не коммунисты, сказали бы, — а так, недотепы какие-то. С одним полуграмотным спецом не могли справиться».
— Это вы что, в мой огород? —
— Нет, это я между прочим, к слову, — и Лось, обняв доктора, рассмеялся. — Ну, рассказывайте, как тут у вас дела?
— Неважно, Никита Сергеевич. Не идут в больницу. Сколько рожениц упустил за зиму! Заполучил вот Мэри и радуюсь. Но это не в счет: она наша медсестра. Давно нужно выписать ее, а мне все жаль расставаться. Все-таки функционирует больница. Но надо сказать, что нам здесь негде и операцию сделать.
— В этом году будем строить культбазу и при ней больницу на двадцать коек, с операционной.
— Вот это замечательно! — поднимаясь на крыльцо больнички, сказал доктор.
— Петр Петрович, я хотел бы навестить Мэри.
— Пожалуйста, пожалуйста. Халатик только наденьте.
Мэри лежала в кровати и что-то писала. Ее голые круглые плечи вдруг напомнили Лосю о Наташе. Мэри не отрывалась от письма. Распущенные волосы ее падали на подушку. Мэри показалась Лосю удивительно красивой.
— Здравствуй, Мэри! — сказал Лось.
Мэри вздрогнула и восторженно воскликнула:
— Лось!
Он подошел к ней и сел на табуретку.
— Мэри, ты что пишешь?
— Письмо тебе, — сказала она, улыбнувшись.
— А ну, давай почитаю.
В письме было всего несколько строчек:
«Лось, ты стал совсем плохой, испортился ты. Приехал и не хочешь говорить со мной…»
Лось засмеялся:
— Вот и ошиблась. Неправильно пишешь. Видишь, еще письма я не получил, а пришел. Ну, как ты себя чувствуешь, Мэри?
— Очень хорошо, Лось. Теперь у меня есть сын. Посмотри какой! Он будет такой же силач, как Ярак.
Лось заглянул в кроватку и удивленно протянул:
— О-о-о! Нет! Этот, пожалуй, будет посильнее Ярака.
Мэри, не стесняясь своей наготы, до пояса вылезла из-под одеяла и присела на кровати.
В палату вошла Рультына и села на корточки у порога.
— Здравствуй, Рультына. Пришла навестить дочь и внука?
Старуха с улыбкой закивала головой. Лось подошел к ней и подал руку.
Рультына держала его руку и, глядя на него снизу вверх, сказала:
— Ты сделал Мэри счастливой. Ты настоящий человек.
— А как зовут малыша? — спросил Лось.
— Андрей, — ответила Мэри.
— Андрей? Вот это замечательно! Андрей Яракович.
— Я хотела, чтобы они назвали Бэном, — печально сказала Рультына. Мальчик Бэн у меня был… Но они назвали по-своему. Пусть Андрей. — И, добродушно махнув рукой, ушла.
Мэри возбужденно рассказывала, как она работает в больнице, как доктор учит ее, как ей нравится жить в факторийном доме и какой у нее сильный муж Ярак.
Лось смотрел на нее и думал: