Алия 70-х...
Шрифт:
Счастливый Элиягу принимал поздравления. Корреспонденты израильских газет спешили взять у него интервью...
И я вспоминаю, как однажды случайно попала на его занятия с младшей группой.
Элиягу еще не пришел. В классе стоял такой гвалт, что невозможно было там находиться. Его ученики гонялись друг за другом, размахивая шахматными досками и кидаясь фигурами. «Как он это выдерживает?» — с ужасом подумала я.
И вдруг все стихло. В класс вошел Элиягу. Дети смотрели на него так, что у меня сразу же исчезли все сомнения.
Приезд Элиягу в Беер-Шеву отразился и на успехах взрослых шахматистов. И раньше в Беер-Шеве были хорошие шахматисты, которые принимали участие в различных турнирах страны. Но они не были объединены в команды. Как раз в это же время в нашем городе поселилось несколько шахматистов — олим из
— Я собрал их вместе и организовал команду. Несмотря на то, что команда получилась довольно сильная, нам пришлось, согласно правилам игры, играть в самой низшей лиге «Гимел» [21] . Три года подряд мы последовательно занимали первые места в лигах «гимел», «бет» [21] и «алеф» [21] и сейчас перешли в самую высшую национальную лигу («леуми»).
21
алеф, бет, гимел — первые три буквы алфавита, соответственно определяют первый, второй и третий разряды.
21
алеф, бет, гимел — первые три буквы алфавита, соответственно определяют первый, второй и третий разряды.
21
алеф, бет, гимел — первые три буквы алфавита, соответственно определяют первый, второй и третий разряды.
В нашем шахматном клубе теперь около 50 игроков, и у нас достаточно команд, чтобы выступать на первенствах Израиля во всех четырех лигах.
Шахматисты из нашей лучшей команды достигли личных успехов. Так, например, лидер Беер-Шевской команды международный мастер Леон Ледерман, преподаватель из Кирьят-Гата, включен в сборную Израиля на Хайфской Олимпиаде. Он получил звание международного мастера после удачного выступления на Беер-Шевском Международном шахматном турнире. А мастер Шломо Гитерман, инженер из Беер-Шевы, на прошлогоднем открытом первенстве страны занял второе место.
В этом году из детской команды во взрослую перешел молодой сильный шахматист. Это 16-летний Миша Пасман, ученик 11 класса.
Коллектив у нас очень дружный: сабры [20] , олим [2] , ватиким [22] .
В прошлом году в Беер-Шеве состоялся Международный шахматный турнир, в котором принимали участие 12 шахматистов из четырех стран, в том числе три гроссмейстера. Организатором и главным судьей этого турнира был Элиягу Левант.
20
сабры — евреи, родившиеся в Израиле.
2
оле — новый репатриант (множ. число – олим).
22
ватик — старожил Израиля.
«По традиции, — рассказывает Элиягу, — международные турниры проходили всегда в Нетании. Но для роста шахмат в Беер-Шеве такой турнир был просто необходим. Я хотел, чтобы мои дети видели, как проводятся настоящие соревнования, как большие шахматисты относятся к игре, как ведут себя в цейтноте».
«Мои дети». Так он всегда говорит о своих учениках. И в памяти возникает картинка. Притихший зал Беер-Шевской консерватории, где проходил турнир, зрители наблюдают, как на сцене чинные и серьезные малыши передвигают на демонстрационных досках огромные шахматные фигуры...
За
Я спросила его, есть ли шансы на победу.
— Шансы, конечно, есть, но они имеются и у других. А если говорить серьезно, то команда у нас сильная и с хорошими перспективами. Весь состав из «русских» олим: Алла Кушнир, Люба Кристол, Оля Подражанская и запасная Лея Нудельман. Больше ничего не скажу. Поговорим после Олимпиады.»
...На моей ладони небольшая золотая медаль. Она греет руку и притягивает взгляд. И я понимаю, откуда идет тепло. Его излучает еврейская менора [23] в виде трех шахматных фигур, выгравированная на одной из сторон медали.
23
менора — семисвечник.
Всего их было 14; 5 из них достались нашим шахматистам — женской команде Израиля и в том числе ее капитану Элиягу Леванту.
— Отсутствие Советского Союза на Олимпиаде обострило борьбу, — говорит Элиягу. — Было не сколько претендентов на золотые медали: англичанки, голландки, американки. Мы сыграли очень хорошо. Правда, работать с женщинами нелегко... У каждой свой характер, капризы... Но все кончилось благополучно, пришлось применять «тихую дипломатию».
К сожалению, женские шахматы в Израиле не развиваются и не пропагандируются. Я давно предложил включить в каждую мужскую команду по одной женской доске. Тогда руководители команд были бы просто вынуждены искать и растить своих шахматисток. Но в Шахматной Федерации Израиля мое предложение наталкивается на активное сопротивление по чисто клубным интересам. Я надеюсь, что победа нашей сборной на Олимпиаде будет способствовать развитию женских шахмат в стране.
Мы едем из Хайфы в Беер-Шеву по залитому предвечерним солнцем асфальту. Элиягу бережно держит в руках серебряный кубок олимпийских чемпионов, на котором выгравировано: «Израиль. 1976 г.». Перед этим шесть раз написано «СССР».
Прошло всего несколько месяцев, и вновь большой успех. На открытом первенстве страны ученик Леванта 16-летний Миша Пасман занимает третье место, и ему присваивается звание старшего кандидата в мастера Миша единственный на этом турнире одерживает победу над двукратным чемпионом Израиля Натаном Биренбоймом.
...Скоро Беер-Шевский шахматный Клуб переедет в новое просторное помещение, а всего четыре года назад Элиягу бегал по городу от чиновника к чиновнику, убеждая их в реальности своих планов.
Вейнгер Ицхак, 1939 г. рождения, техник-механик.
Жена Кристол Люба, химик, мастер спорта по шахматам
Дочь Лия 1971 г. рождения,
сын Миша 1973 г. рождения.
Приехали из Ленинграда в 1976 г. Живут в Мерказ клита [7] Мевасерет-Цион. Иерусалим
7
мерказ клита — центр абсорбции. Первоначальное место проживания новых репатриантов.
Семья Вейнгер приехала в Израиль немногим более года назад. Люба носит свою девичью фамилию — Кристол: привыкла, да и любители спорта — Люба мастер спорта по шахматам — знают ее по этой фамилии. У Вейнгеров двое детей — четырехлетний Миша и шестилетняя Лия.
— Расскажите, пожалуйста, когда впервые появилась у вас мысль об отъезде в Израиль?
— Честно говоря, я начала думать об Израиле только после замужества, — рассказывает Люба. — В нашей семье не соблюдались еврейские традиции, я не знала идиш, не изучала еврейскую историю. Но я росла в очень тяжелое время, в годы наивысшего расцвета антисемитизма — я пошла в школу в 1951 году. И с самого раннего детства я ощущала, что значит — быть еврейкой. Я сталкивалась с проявлениями антисемитизма в самых агрессивных его формах и сталкивалась многократно. А подобные удары, полученные в детстве, ощущаются очень болезненно и оставляют отпечаток на всю жизнь.